— Так будет лучше всего. Да и у наших вассалов не возникнет сомнений по поводу нашего соглашения.
— Абсолютно с тобой согласен, — сказал Джерин. «Кроме того, вам самим будет потом сложнее преступить эту клятву. Ваши же собственные люди призовут вас к ответу, если вы на это решитесь», — добавил он мысленно.
Когда два колеблющихся барона, наконец, кивнули, Дарен сказал:
— Я тоже принесу эту клятву. Если это поместье станет моим, я должен сам отвечать за все, что его касается.
— Прекрасная мысль, — согласился Джерин, и вассалы Рикольфа тоже издали возгласы одобрения.
В глубине души Джерин сомневался, так ли уж это прекрасно. Не является ли жест сына знаком, что он, став здесь господином, примется игнорировать волю отца? Дарен как раз в том возрасте, когда так и поступают. К тому же его мать, чью кровь он унаследовал наряду с отцовской, всегда без оглядки следовала своим порывам, касалось ли дело побега из родительского дома с Джерином или побега от него самого несколько лет спустя. Проявится ли кровь Элис в Дарене? И если да, то что Лису с этим делать?
На этот вопрос он ответил быстро: ничего. Это была его мысль — привезти сюда Дарена, чтобы во всем разобраться. Теперь остается лишь ждать последствий, какими бы они ни оказались.
Он поднялся. Дарен тоже, а за ним и четыре главных вассала Рикольфа. Джерин надеялся, что кто-то из них, возможно Отари, любивший себя послушать, объяснит застывшим в ожидании воинам, что сейчас произойдет, и в итоге все будет выглядеть так, будто идея скрепить соглашение клятвой исходит по большей части от них, а не от заезжего лорда.
Но Отари и его приятели стояли и молчали, предоставив все объяснения Лису. Он набрал в грудь воздуху и постарался сделать, что мог.
— Клятвой, которая сейчас здесь прозвучит, мы собираемся скрепить наше решение принять любое суждение прозорливого бога о том, быть или не быть Дарену правителем этого поместья. В клятве указано, на что именно мы надеемся и что с нами случится в этом мире и в мире грядущем, если мы нарушим малейшее из условий нашего соглашения. Я стану произносить слова клятвы, а бывшие вассалы Рикольфа и мой сын будут повторять их за мной, и таким образом мы все свяжем себя добровольно принятыми каждым из нас обязательствами.
Он подождал, не последует ли возражений. От его собственных людей или от тех, кто находился в зависимости от четверки баронов. Ничего не услышав, Лис сказал:
— Тогда я начну. — Он повернулся к Дарену и баронам Рикольфа. — Повторяйте каждую фразу клятвы за мной. Клянусь Даяусом на небесах и Байтоном-прозорливцем…
