У обоих чудовищ почти не было лба, но у каждого под шкурой перекатывались мышцы под стать Вэновым, что говорило о многом. Из одежды на них красовались лишь мешковатые шерстяные штаны трокмуа в коричнево-синюю клетку.
Джерин вдруг подумал, что вскоре ему придется облачить их еще и в туники, поскольку у Тармы вот-вот начнет расти грудь. Он не знал, в каком возрасте у чудовищ наступает половая зрелость. Но ему было известно, что Джероджу и Тарме уже где-то по одиннадцать лет.
Именно тогда, одиннадцать лет назад, чудовища, подобные им, заполонили северные земли. Это случилось после того, как ужасное землетрясение разрушило храм Байтона, и они вырвались из подземных пещер, где пребывали в заточении сотни, а может, и тысячи лет. Усилий простых смертных оказалось недостаточно, чтобы загнать их обратно, поэтому Джерину пришлось призвать на помощь как Байтона-прозорливца, способного видеть и прошлое, и грядущее, так и Маврикса, ситонийского бога вина, плодородия и красоты.
Однако до этого он наткнулся на пару детенышей монстров (после расправы с их матерью), но у него не поднялась на них рука. Когда Маврикс изгнал чудищ с земли, Байтон принялся насмехаться над его никудышной работой, давая понять, что некоторые из тварей все еще прячутся в лесных дебрях. Тогда у Джерина мелькнула мысль, что, возможно, это и есть те самые малыши. Та же мысль вновь посетила его год спустя, когда один пастух (который, видимо, по доброте выпестовал сироток) привез их в Лисью крепость. Лис сразу понял, что это они, хотя доказательств у него не имелось. Пастух, оказавшийся не только добрым, но также и туповатым, ничего толком не объяснил, однако за все прошедшие с того времени годы других чудовищ никто нигде больше не видел.
Наблюдать за развитием маленьких уродцев было интересно, особенно когда в них обнаружился интеллект. Невеликий, по человеческим меркам, но все же. Попадаются люди и поглупей. Джеродж и Тарма росли бок о бок с собственными детьми Лиса, будучи младше Дарена, но старше Дагрефа, его первенца от Силэтр. Они с осторожностью пользовались своей недюжинной силой, а страшные зубы пускали в ход только во время еды.
Но Тарма вскоре станет женщиной… вернее, самкой, способной рожать, а вместе с ней возмужает и Джеродж. Джерин же вовсе не был уверен, что хочет видеть в своих владениях еще один выводок чудищ, но совершенно не представлял, что можно в этой связи предпринять. Верней, представлял, но продолжал откладывать окончательное решение вопроса, говоря себе, что пока не о чем беспокоиться. Так-то оно так, но времени оставалось все меньше.
