Вместе со своими спутниками он последовал за евнухом в святилище Байтона. Как и всегда, древнее изваяние прозорливого бога приковало к себе его взгляд, несмотря на все великолепие внутреннего убранства храма. Если бы у Орена был выбор, он, несомненно, убрал бы эту дань прошлому и заменил бы ее на что-нибудь современное его эпохе. То, что он этого не сделал, свидетельствовало о том, что то ли какой-то священник Байтона, то ли тогдашняя Сивилла, то ли сам бог не оставили элабонскому императору подобной возможности.
Изваяние, если только можно было его так называть, представляло собой почти необработанный базальтовый столб. Единственным, что указывало на то, что это не просто столб, были торчащий из его средней части фаллос и пара глаз, нацарапанных на каменной поверхности в паре ладоней от верхнего края. Джерин внимательно посмотрел в эти глаза. На какой-то миг они показались ему коричневыми, живыми, человеческими, вернее, божественными. Но стоило ему моргнуть, как они вновь превратились в обычные метки на камне.
Вместе с сыном, другом и вассалами Рикольфа он сел на переднюю из ряда скамей храма, уставившись на крошечные кубики мозаичного пола, и стал молиться, чтобы прозорливый бог указал ему верный путь. Когда он поднял глаза, евнух сказал:
— А теперь я провожу вас к Сивилле. Прошу всех неукоснительно следовать за мной…
Черная расселина в оголенном куске скалы вела к бесчисленным пещерам, расположенным под святилищем Байтона. Широко раскрыв глаза, Дарен принялся спускаться под землю бок о бок с отцом по выбитым в камне ступеням. У Джерина сильно колотилось сердце, хотя он уже не раз проделывал этот путь. Позади него что-то нервически бормотали Вачо и Хилмик.
Интересно, думал он, кого служители Байтона взяли на роль Сивиллы вместо Силэтр. Когда бог-провидец возродил свое святилище, он также захотел вернуть и Силэтр. Джерин не стал (да и как он мог?) ему препятствовать, однако Силэтр умолила Байтона позволить ей продолжать жить той новой жизнью, которую она для себя открыла, и бог, к огромному облегчению и радости Лиса, внял ее просьбе. Теперь Байтон вещал через кого-то другого.
Воздух в подземелье был свежим, прохладным и влажным. Там даже потягивало легким ветерком. Джерину, с его тягой к знаниям, очень хотелось понять, как именно он циркулирует. Священник нес факел, да и на стенах тоже были развешаны факелы — через определенные интервалы. В их дрожащем свете пляшущие тени людей казались странными, а порой даже пугающими.
