Он молчал, причиняя мне этим дополнительную боль.
«Это не совсем так, - отозвался он, не глядя на меня,- людское общество не позволяет нам дичать. Вы с Барроном удивительные люди, я не устаю поражаться вам….- тут он замолчал, но спустя мгновение продолжил,- ты очень чуткая и внимательная, мне порой кажется, что ты видишь меня насквозь. Никогда раньше не испытывал такого влияния со стороны человека. Мне вполне достаточно твоего присутствия и не нужно геройствовать».
«Но я хочу быть полезной не только тебе, но и остальным. Мне не хочется ловить на себе косые, злобные взгляды. Что тогда я делаю на вашей сокровенной, как ты говоришь, территории, если от меня никакой пользы?»
«Ты не завоюешь их привязанность с помощь крови!- голос его снова превратился в лед,- я не позволю тебе потерять и каплю крови ради них! Чтобы ты не делала, я в любом случае все узнаю, учти. Если ты ослушаешься меня….- тут он снова запнулся и произнес глухим могильным голосом,- мне придется прервать существование того, кто покусится на твою кровь.
Я вздрогнула, не веря своим ушам. Неужели он смог бы так поступить? Образ Керрана совершенно не вязался с жестокостью или убийством. Для меня он имел настолько идеальную огранку, что представить в ней изъяны мне просто не позволяли глаза. Тут же мне вспомнилось иссохшее тело Петры и искренние страхи других вампиров, их частые предостережения. Они действительно боялись его.
«Так значит,- опешив пробубнила я, вглядываясь в его профиль до рези в глазах, - это ты чуть не убил Петру? Тогда, вот какое «наказание» ожидает их? Это правда?»
«Да. Этот способ единственно действенный, чтобы отбить у них охоту преследовать людей. Наказание жестоко, но они его вполне заслуживают. Отнятие жизни, должно караться смертью».
К горлу моему привалил огромный ком, мешая мне дышать и вообще произнести хоть слово. Верить в такую жестокость Керрана очень не хотелось.
«Но, но ведь….это же слишком! Они подчиняются тебе, ты ими раскидываешься как мусором! Не удивительно, что они недовольны тобой! Каэлан, ты идешь к пропасти с завязанными глазами»
«Мне нечего терять, мой путь уже давно избран. Я действую так, как мне диктуют мои убеждения. И не считаю свои действия несправедливыми. С моей стороны они никогда не терпели принуждения, они сами идут за мной. Их право отвернуться от меня.»
В голосе его звучала грусть, из-за чего мое сердце болезненно сжалось. Меня поражала его обреченная покорность неизвестно чему. Он прилежно склонил голову перед тем, с чем имел силы бороться и подчинить себе. Но он не то ли не хотел, не то ли устал, не то существовала другая причина. Все эти обстоятельства возмущали меня до глубины души, но мое положение было таково, что мне приходилось молчать.
