– Завод? На острове? – уточнила я с недоверчивой усмешкой.
– Да нет, в другом месте, – улыбнулся в ответ Петрович, – ближе к городу, так ему дешевле выходило. А на острове он построил себе резиденцию. Все чин по чину. Не сразу, конечно, лет через десять. Он к тому времени здесь полным хозяином был.
– Оборотистый черт! – вздохнула я с легкой завистью. – Вот ведь какие люди были! Не то, что нынешние олигархи. Тем лишь бы копейку урвать на халяву. Все недра перелопатили, козлы.
– Ты погоди в ладоши-то бить, – осадил меня Петрович. – Степка Шорохов ничем не лучше нынешних Абрамовичей да Прохоровых.
– Да как же так? Он дело наладил, завод, все такое…
– А на какие шиши, позволь тебя спросить?
– Ну, как же… – Я нахмурилась, вспоминая. – О! Он же лесом торговал!
– На этом много не заработаешь, – усмехнулся сосед.
– А как же тогда… Дом, что ли, продал?
– Да какой там дом – хибара. Эх, ты! Голова. Про клад забыла?
– Ничего не забыла, – обиделась я. – Сами сказали, что его не нашли.
– Это не я сказал, это Степан брату сказал.
– Выходит, соврал? – ахнула я.
– Выходит, – развел руками Петрович. – Клад Степка той же ночью вырыл и перепрятал, а брату еще с вечера в питье сон-травы подсыпал, чтобы спал крепче.
– Так он, может, и старушке помог?
– Не знаю, может, и помог. Уж больно вовремя она умерла.
– Странно, что брат не потребовал свою долю, – проговорила я задумчиво. – Должен ведь был узнать, что брат в одночасье разбогател.
– Про это мне ничего не известно. Пропал брат.
– Может, Степан и его тоже… того.
Петрович не ответил.
– Странно, что от всего богатства ничегошеньки не осталось, – вздохнула я. – И про заводчика этого, Шорохова, я никогда не слыхала.
– Ну, это не показатель, – усмехнулся Петрович. – Что до усадьбы – сгорела она. Дотла. Видать, сильно грешен был Степка: как-то, во время грозы, в усадьбу ударила жуткая молния, барский дом вспыхнул, как спичка. Оглянуться не успели – остались одни головешки. Только, до той поры Степан еще много чего натворить успел.
– Так это еще не конец? – искренне удивилась я.
– Скорее, начало.
Бывший крепостной превратился в богатого помещика. Деньги и в ту пору открывали многие двери – Степан стал вхож во дворец. Но все ему было мало. Скоро поползли слухи о подпольном монетном дворе Шорохова. Да что там слухи – об этом говорили почти в открытую. Рассказывали, что как-то, дипломатично проиграв императрице в карты и расплачиваясь новенькими целковыми, нарвался пройдоха на прямой вопрос: забирая выигрыш, та спросила: «Какими деньгами платишь, Степушка, твоими или моими?». Находчивый Степан с поклоном ответил: «Все твое, матушка, и мы, и работа наша».
