— С чего ты взял, Отец, что я смогу сдержать их? Я вообще не знаю, что тут происходило все эти столетия. Кто теперь здесь, живы ли те, кого я знал и с кем был близок. А самое главное, я не хочу ничего этого. У меня своя жизнь, я ею доволен. Я, наконец, занимаюсь тем, о чем всегда мечтал.
— Я знаю, сынок. Это ведь тоже инструмент власти над людскими душами. Им известно, как ты воздействуешь своей музыкой на смертных. Они бывали на твоих выступлениях, видели реакцию зала. Ты способен зажигать души смертных. Твои песни несут им весть, околдовывают подсознание. Это великий дар. Мало было среди нас способных на такое.
— Моя музыка, Отец, не несет ничего такого, что способно нанести вред. Я пою о любви, радости, страсти и грусти. Все это обычные человеческие чувства.
— Да, но если вложить в текст совсем другой смысл…
— А ты назовешь много таких, кто способен это сделать? Поменяй слова в песне, дай ее исполнить кому-то другому, и это будет просто песня и ничего больше.
— В том-то и дело, Аэдан. Они верят, что ты с радостью примешь их сторону и мало того, поведешь их вперед.
— Мда… наивность всегда была отличительной чертой нашего рода. Наивность и самоуверенность. Смертные уже не такие овечки, какими были еще каких-то три-четыре сотни лет назад. Они сами сила, с которой приходится считаться.
— Вот тебе и карты в руки, сын. Разубеди их. Покажи всю тщетность их притязаний. Ты способен на это. В тебе достаточно силы.
Дан поднял глаза к потолку. Старик встал и подошел к сыну почти вплотную. Достав из широкого рукава серебристый обруч, он надел его сыну на голову.
— Ты принц, Аэдан, так будь им.
Дан не сдержался и поморщился, словно обруч обжег ему голову.
— Ну, положим, я соглашусь, — Дан посмотрел на отца.
— К ритуалу почти все готово. Нужно еще примерно сутки, чтобы полностью приготовить девушку.
— Как ты хорошо все рассчитал. А если бы я отказался? Отец? Почему ты был так уверен, что я соглашусь?
— Я создал тебя. Ты мой сын.
Дан покачал головой.
— Это не причина. Должно быть что-то еще… Кстати, насколько я помню, ритуал будет эффективен только при жертвоприношении. Человеческом жертвоприношении. Причем в жертву должна быть принесена не любая девушка… Отец? Что ты от меня скрываешь?
Дан вдруг схватил старика за плечи и крепко сжал.
— Отпусти меня, сын. Яркое выражение эмоций не к лицу будущему правителю, не мне тебя учить. Видно, ты слишком долго вертелся среди людей, что стал таким же, как они.
