— А что чувствуете сами?
— Усманова дочь, — сказала она и опять рассмеялась.
Ее чай вкусно пахнул. Она грела о стеклянный сосуд, торжественно перенесенный барменом со стойки на столик, пальцы с фиолетовым маникюром.
Я вдруг подумал, что она только носит обличье шлюхи. И порадовался, что не купился на маскировку.
Мы уже не были единственными клиентами. Трое русских рассаживались, не сняв курток-пилотов, за столиком у входа. Они курили и громко разговаривали между собой и с барменом.
— Место русское, мне кажется, — сказал я.
— Да не совсем, Константин приехал из Баку…
— Из Баку?
— Убежал от азербайджанцев… да влип здесь.
— С приезжими такое всюду случается.
Отпивая из сосуда, она опускала веки, жмурилась. Еще не подняв их после второго глотка, Ляззат спросила:
— Вы нуждаетесь в помощи?
И посмотрела мне прямо в глаза.
— Информационной, — сказал я.
— Спрашивайте. Усман обычно все мне рассказывает. Я знаю про ночной разговор. Вы ведь подбирались к нему?
— Разве это плохо?
— При чем здесь плохо или хорошо?
— Подбирался, — сказал я. — Давайте теперь я подберусь к вам?
Она рассмеялась. Привычно теперь для меня.
— Возьмите тогда для храбрости второе пиво. Вы сидите перед пустым стаканом, — сказала она просто. И добавила: — Как вас зовут по-настоящему? Мне хочется называть вас настоящим именем… Вы сидели здесь с таким жалостливым видом. Как Усман после увольнения из органов…
— Бэзил, — ответил я. — Дома меня зовут Бэзил.
— Иностранец?
Я пожал плечами и спросил:
— Все приезжие из России здесь иностранцы, разве не так?
— Так, — сказала она, расплела и снова сплела свои ноги в черных колготках, переменив направление коленок.
Я не скрывал, как мне нравится смотреть на них сквозь стеклянную столешницу.
— Может быть, вы хотите есть? — спросил я.
— Я — нет, а вам предстоит «Стейк-хауз». Лучше поужинайте там. Действительно вкусно готовят.
Бармен поставил трем русским на столик четыре стакана.
Я взял второе пиво, потягивая которое, не чувствовал вкуса под прессом тех странных и тревожных сведений, которые вываливала на меня Ляззат. В сущности, она пришла как посол Усмана. Передо мной рассуждал посредник.
Я действительно вернулся в Азию.
2
Государственная безопасность, включая полицию и все её разновидности, сколько бы ни старались наивные или нанятые властями популяризаторы, ничего общего с утверждением справедливости и борьбой против зла не имела, не имеет и иметь не будет. Она вообще не нужна. Более того, путается под ногами граждан, которые, организовавшись на основе свободной самодеятельности, в состоянии обеспечивать порядок вокруг и спокойствие для себя. Может быть, отлавливание особо изощренных негодяев и требует вмешательства правительства, но под строгим контролем и в исключительных случаях, поскольку именно свободная самодеятельность граждан предупреждает превращение негодяев от рождения в матерых преступников по призванию…
