Он лежал на полу машины. Ехали они минут десять, может, чуть дольше. Потом все ушли и оставили его с шофером. Артем не решался напасть на милиционера и попытаться сбежать. Он ничего не знал о своем состоянии. Сколько длилось его одиночество, сказать трудно.
К машине вернулись трое. Капитан Куприянов и двое немолодых уже, солидных мужчин.
Один из них и сунул ему нашатырь под нос. Такого испытания он не выдержал: пришлось открыть глаза и пробурчать что-то невнятное.
— Все в порядке. Не волнуйтесь. Я врач.
Куприянов и второй тип стояли у него за спиной, не спуская глаз с потерпевшего.
— Где вы чувствуете боль?
— Ее знаю,— умирающим голосом протянул Артем. Пришлось вспомнить свою первую актерскую профессию.— Где я?
— В безопасности.
Умирающему захотелось заржать, как пришпоренному коню. Он в безопасности? Среди ментов! Тех, кого всю жизнь обходил стороной. Хорошая шутка.
— Я могу встать?
— Сейчас узнаем.— Врач взял его за руку и тихонько потянул на себя.— Если почувствуете боль, тут же скажите.
Медленно он приподнимался и наконец сел.
— Самое страшное позади. Позвоночник цел. Поехали дальше.
В итоге его поставили на ноги, но шагнуть он не смог. По предварительному диагнозу доктора на правой ноге сломаны три пальца.
— Пальцы — черт с ними, заживут. А вот лицо пострадало серьезно. Пара шрамов останется. Придется наложить швы. Позвоню в клинику, и мои коллеги над вами поколдуют. Ведите его в дом, господа, а мне надо бежать к Анне. Боюсь, ее хорохоренности надолго не хватит.— Доктор убежал.
Смешной мужичок. Маленький, лысый, а вокруг головы кайма лохматых длинных волос, торчащих в разные стороны, как метла из проволоки. Живое подвижное лицо с курносым носом, трехдневная небритость, черная бабочка к белому смокингу и бегает, как мышка по погребу.
После его исчезновения Артема не торопились вести в дом. Он остался сидеть на подножке машины спиной к зданию, а капитан и солидный мужчина в твидовом пиджаке стояли напротив. Одно радовало: дождь кончился.
— У вас с головой все в порядке? — спросил низким голосом приятный дядечка лет шестидесяти.
— В каком смысле?
— Вы хорошо все помните?
— Хотите что-то узнать? Я и сам бы рад. Холодно здесь.
— Потерпите. Сейчас в доме кипят страсти. Шок пройдет, и пойдем.
— Вы кто?
— Я друг семьи. Трифонов Александр Иванович. А вы?
— Бородин Вячеслав Андреевич, а где Юля?
— Вы попали в аварию. Она погибла. А вас, по предположениям автоинспекторов, выбросило при столкновении через лобовое окно. Порезы на лице подтверждают эту версию. Вы сами-то что-нибудь помните?
