В тот вечер, когда все домашние были на террасе, мама Большая осталась с Лори Ли в кухне. Она сказала девочке:
— Внучка, никогда не позволяй им топтать себя В грязь. Дерись с ними всю жизнь, дерись, особенно с богатыми, с такими вот, как эти Такеры. Это они заняли теперь место наших хозяев — плантаторов, это они линчуют нас, морят голодом и заставляют подыхать на работе. И так будет и ничего не изменится, пока вы, молодые негры, не объединитесь и не образумите их. Дерись с ними, моя маковка! О господи милостивый, прости мои прегрешения!
Лори глядела на бабку, сидевшую против нее за столом, слушала, моргая глазами, и дрожь пробегала по ее детским плечам. Над керосиновой лампой кружилась ночная бабочка, и пыльца с ее крылышек осыпалась на стекло,
— Вот какие дела, моя сладкая. А на маму не обращай внимания. И еще одно скажу тебе, куколка: сколько ни плачь, сколько богу ни молись, сколько с белым ни судись, — ничего не поможет. У белого сердце каменное — его ничем не проймешь.
Тысяча девятьсот двенадцатый принес еще беду.
В середине года умерла мама, а через четыре месяца не стало и мамы Большой. Мама Большая, мама Большая, бабуся! Какой приторный, противный запах! Девочка стоит в опустевшей комнате, где на все легла печать смерти и одуряюще пахнет цветами. Но мама Большая ничего не чувствует. Она лежит в сером гробу, и ее темные, почти черные глаза глядят на девочку сквозь неплотно сомкнутые веки. И девочке чудится, что разжимаются мертвые, побелевшие уста бабушки и она слышит ее звонкий молодой голос: «Не плачь, моя сладкая! Не трать не единой слезинки!» И Лори Ли старалась сдержать слезы, старалась, как только могла, но это было ужасно трудно. А тут еще мисс Сузи обняла ее за плечи.
— Не плачь, моя красотка! Бабушка не умерла, она просто покинула нас ненадолго. Теперь она в той стране, где никто никогда не стареет.
Через два года брат Лори Ли, Тим, попал в исправительный дом за то, что. швырял камнями в белых мальчишек и разбил окно у старика Мак-Вортера. Его продержали в тюрьме целых два года, и вышел он оттуда свирепый, как бульдог. А ведь до того, как Тим попал за решетку, не было мальчика лучше и добрее его. Застенчивый, ласковый, добросердечный, цыпленка — и того не мог бы убить! Единственный мальчик во всем городе, который не привязывал ниток к крыльям майских жуков! Лори Ли никак не могла забыть то время, когда они с Тимом и сестренкой Берти гостили летом две недели в деревне у дяди Лео и тети Дженни Мэй.
