Бюро погоды обещало сегодня самое жаркое шестое августа за все время существования Кроссроудза. Джо вспомнил сводку погоды и окончательно пал духом. Будь у него напарник, как у грузчиков на других платформах, все-таки легче было бы управляться с этакой тяжестью. Джо не раз пытался переменить работу, но, уж видно, ему на роду написано таскать проклятые бочки до самой смерти!
Джо пристроил бочку на своей обнаженной ноющей спине и, спотыкаясь, пошел вперед. Это стоило ему огромных усилий. Капли пота, как букашки, ползли по спине и по всему телу. Сильные ноги дрожали. Доставив бочку на место, он отправился за следующей. Взвалил ее на спину, но не успел сделать и пяти шагов, как все поплыло перед ним. Дома закачались. С пыльной огнедышащей земли поднялись волны раскаленного воздуха. Джо испуганно заморгал, но враг уже схватил его. Джо напряженно дышал, стараясь преодолеть слабость. Перед глазами замелькали белые пятна, голова закружилась; Джо сопротивлялся, боролся, пыхтел и ворчал. «Нет, дьявол, ты меня не поймаешь сегодня… Я тебе не поддамся…» И вдруг — камень, Джо споткнулся, бочка всей тяжестью надавила на поясницу, и он почувствовал, как что-то внутри у него треснуло. «Ох, как больно! Ужас! Все. Конец. Поймал-таки меня дьявол!»
Он лежал, изнемогая, на солнцепеке, когда его нашли. Подняли и с шиком, в машине скорой помощи, отвезли домой. После этого он был прикован к постели целых три месяца.
Единственный белый, который навестил его за все время болезни, был мистер Кросс-сын. Сказал, чтобы Янгблады ни о чем не беспокоились, устроил Джо в негритянскую палату городской больницы и пригласил лучшего врача лечить его.
Однажды, когда Робби и Дженни Ли вернулись из школы, они услыхали от мамы, что приезжала жена мистера Кросса и спрашивала, не захочет ли Робби работать у них после занятий — носить в дом дрова и уголь, иногда подметать двор и выполнять еще кое-какие обязанности.
С тех пор как Джо придавило бочкой, Кроссы проявляли особое внимание к Янгбладам. Едва только их дочке становились малы ее платья, они тут же переходили к Дженни Ли и в маминых руках преображались — словно были на нее сшиты.
За обедом Робби поглядывал то на тарелку с фасолью, то на мать.
— Ну, молодой человек, что ты скажешь насчет этого предложения? — спросила Лори Ли.
— Да я с удовольствием! — ответил Робби.
— Я тоже так подумала и сказала, что ты, наверно, согласишься. Она велела тебе завтра днем прийти уже на работу.
