– Не называй его так, – поморщилась я.
– А в чем дело? Я же говорю правду.
– Он, между прочим, всего несколько раз пил кровь и только для того, чтобы спасти свою жизнь.
– Какая жалость, что ему это удалось, – буркнул под нос Кэссандр.
Я укоризненно посмотрела на него, но надвиг это проигнорировал.
– За все это время мы так и не сумели поговорить. Спасибо твоему ненаглядному… – на мгновение запнувшись, Кэсс продолжил. – Знаешь, мне нужно тебе кое–что сказать. Просто, чтобы ты знала.
Я знала, что он хочет мне сказать, и поэтому поскорее прижала палец к его губам.
– Не надо. Ничего не говори. Так будет легче.
– Кому? – помрачнел надвиг, убирая мою ладонь от своего лица.
– Всем, – тихо ответила я.
Кэсс некоторое время просто смотрел на меня, а потом вдруг внезапно усмехнулся:
– Хорошо. Но знай, я не жду от тебя ничего. И так все ясно – от кровососа тебя не оторвать, – надвиг резко замолчал. После паузы, во время которой он что–то обдумывал, Кэссандр осторожно продолжил, – Но, быть может, мы сумеем стать хотя бы друзьями?
Хм. Друзья? Звучит неплохо…
И самый лучший вариант для меня. А может быть и для Кэсса.
– Почему бы не попробовать… И не называй его кровососом!!!
Прошло десять лет.
Кэссандр внимательно оглядел себя в зеркале и удовлетворенно хмыкнул. Сегодня ему предстоит важный визит, и он должен выглядеть на все сто. Последний раз пригладив и без того идеально уложенные волосы, надвиг отошел от зеркала и, прикрыв глаза, телепортировался. Через секунду Кэссандр уже стоял у массивных кованых ворот Сент–Левен–холла, которые тут же бесшумно распахнулись, впуская гостя внутрь.
Вот уже десять лет, как он каждые полгода навещает фамильное поместье Сент–Левенов, гостя здесь две–три недели. А все потому, что это практически единственная возможность увидеть Диали. Нет, они, конечно, встречаются в столице, но чаще всего это сказанные в спешке «Привет» и «Пока». Что делать, они ведь там по делам.
К слову сказать, первые несколько лет Александрий бурно протестовал против его визитов к себе в поместье, но умоляющие глазки Адиалии в конечном счете всегда выигрывали, и вампир устало махал рукой. Правда, его согласие вовсе не обещало мирного поведения. В результате первые посещения надвигом Сент–Левен–холла были ознаменованы порушенной заклинаниями мебелью и разбитыми горшками с цветами. Из–за последних Диали сердилась больше всего – она их, мол, чуть ли не своим молоком вскармливала.
