Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в палату ввалились Дан с Роном.
– Диали!! – хором завопили они, не обращая внимания на нашу с Алексом позу. Дождавшись, пока вампир с неохотой выпустит меня из объятий, дружки тоже полезли обниматься. Странно, но когда после оборотня меня крепко обнял Дан, лицо ректора как–то странно вытянулось, и он со злобой прошипел:
– А ну убрал с–свои конечнос–cти! И ec–сли еще раз об этом подумаешь, я тебя и на километр к ней не подпущ–щу!
Эльф, смущенно залившись краской, резко от меня отшатнулся. Я удивленно переводила взгляд с Дана на Алекса, не понимая причины злости второго и смущения первого.
Ситуцию разрядил Рон, торопливо заговорив:
– Мы так обрадовались, когда завмагпункта сообщил нам, что ты пришла в себя!
– И откуда старикан все узнает? – хмыкнул вампир, расслабившись.
– Кстати, где же ты все это время пропадала? Все на ушах стояли, когда после исчезновения демонов тебя не нашли.
– Я… я была у Кэссандра. В день нападения демонов на ВАМ я потратила слишком много сил и осталась с опустошенным резервом. Даже сопротивления достойного оказать не смогла, когда он решил меня прихватить с собой в качестве сувенира. Но со мной он очень хорошо обращался, совсем не как с пленницей. Я только потом узнала почему…
Лицо Александрия после моих слов превратилось в отчужденную маску.
– Что?! Как же ты выбралась? И почему тебя ни один артефакт не засекал? – посыпались вопросы дружков
– Он поместил меня в комнату, стены которой были исписаны древнестихийной прописью, а на руки надел антимагические браслеты. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое. А что касательно того, как я выбралась… .Кэссандр сам отпустил меня.
Парни недоуменно переглянулись. Лишь вампир все так же хранил угрюмое молчание.
Прочитав в глазах Даниэля закономерный вопрос, я покачала головой:
– Я не хочу говорить, что стало тому причиной.
– Ты довольно спокойно говоришь о нем, – медленно произнес Алекс, глядя мне в глаза. – Куда подевалась твоя прежняя ненависть?
– Скажем так, выяснилось, что я заблуждалась на его счет, – осторожно ответила я.
– Так значит, ты вот так просто простила его? – процедил вампир, но его злость почти тут же угасла. Тяжело вздохнув, он с грустью посмотрел на меня. – Прости, малышка. Ты, конечно, в правде делать свой выбор, в том числе, кого прощать, а кого нет. Это не мое дело.
Последняя фраза была сказана со странной горечью. Я поняла, что мои слова причинили ему боль, и чувство вины захлестнуло меня.
