Долбушин смотрел на рисунок, а Белдо – на Долбушина. Неизвестно, чего ожидал старичок, но лицо главы второго форта почти не изменилось. Разве что голос чуть сдавился.
– Это моя дочь Аня. Почему у нее выколоты глаза? – спросил он.
– Не только у нее, Альберт! У всех десятерых, – поспешно объяснил Белдо. – Я же сказал, что Круне они почему-то не нравятся.
– Пусть так, – ответил Долбушин холодно. – Тогда, может, поясните, зачем ваша проклятая ведьма их рисует?
– Альберт! – воскликнул старичок с укором.
– Эти десятеро связаны с новой закладкой, которая сильнее всех существующих в нашем мире. Закладкой, которая нарушит нынешнюю расстановку сил и даст абсолютную власть тому, кто будет ею владеть. Она еще на двушке, но уже коснулась всех, проложила их судьбы сквозь обстоятельства. Они достанут ее: только эти десятеро и больше никто! – неожиданно громким и скрипучим голосом произнесла карлица.
Белдо уставился на Круню с изумлением, а странная псиосная личность даже села на пол. Должно быть, ясновидящая открывала рот в исключительных случаях.
– Что нам нужно сделать? – спросил Белдо, от торопливости глотая слоги.
– Найдите их! Отнимите у них все, кроме жизни! Особенно то, о чем они не знают, что это им всего дороже! Пусть они сами от него отрекутся!.. И не пытайтесь их убить! Закладку смогут достать только они! – прошипела Круня.
– У девяти! Десятую не трогать! – поправил Долбушин.
Круня не ответила. Она раскачивалась. Внезапно она подняла голову и повернула лицо к Полине.
– Тут в комнате девушка! Я слышу ее дыхание! Она чужая! Убейте ее! – прошуршала ясновидящая. – Отдайте мне ее сердце, мозг и пальцы! Она касалась той великой закладки, хотя и не смогла ее взять. Держала в руках! Я хочу хотя бы часть этой закладки, хотя бы ее отзвук – пусть он согреет меня! Я снова хочу ощутить счастье, которое испытала, когда оставила свою первую закладку! Отдай! Зачем ты принесла другую? Я никогда не разжала бы рук, коснувшись той!
Полина попятилась. Опрокинула спиной ширму. Жирная карлица тянула к ней скрюченные пальцы. На темной повязке пылали драгоценные камни.
Белдо стал приближаться к Полине.
– Ну, дорогая моя! Зачем же так бледнеть? – шептал он. – Не надо думать, что мы следуем всем советам Круни. Она личность творческая, склонна к преувеличениям.
– Не трогайте меня! – взвизгнула Полина и, оттолкнув Белдо, спряталась за спину телохранителя Долбушина. Только он один и казался ей теперь надежным.
