— Я очень хотела получить эту работу и…
— Лжете!
— Да, — устало произнесла она и стала подниматься, собираясь уйти.
Колин перевернулся на живот, обнял ее за талию и привлек к себе.
— Не так быстро! — попросил он, приподнимаясь над ней и крепче прижимая к себе. — Я же говорил вам, что совпадения разбудили во мне подозрения, и мне ничего не оставалось, как нанять вас. А теперь подозрения усилились.
И тут его губы встретились с ее губами. Зная, что не сможет его оттолкнуть, она обняла его за шею и ответила на поцелуй. Его руки проскользнули под ее свитер, тепло прикоснулись к прохладной коже живота, затем к обнаженной груди. Он поцеловал ее в шею, затем ниже — в вырез пуловера. Пруденс закрыла глаза, чувствуя, как ее охватывает желание.
Неожиданно Колин отодвинулся и выпрямился.
— У отца есть бинокль, и он иногда просматривает окрестности в поисках подходящего материала для книги.
Она почувствовала, что начинает краснеть, открыла глаза, села и выпрямилась, поправляя задранный свитер.
— Надо же! — усмехаясь и глядя на нее, произнес он. — Вы краснеете, моя дорогая.
— Сейчас, точно, краснею.
Он по-прежнему улыбался.
— Мне надо было спросить разрешение на это или просто воспользоваться своим положением?
Пруденс нахмурилась:
— Я полагаю, продолжения не будет?!
— Пока нет.
— Вы рассказали о подозрениях вашему отцу?
— Подожду, пока не получу подтверждений, а уж тогда представлю полный доклад.
— Ничего достославного в этом не будет, не рассчитывайте.
— Ваши родители живут в Коннектикуте?
— У вас нет никакого права расспрашивать меня, К. Дж. Монтгомери.
Он усмехнулся, ничуть не смущенный.
— Предполагаю так же, что вы прочитали и все мои книги?
— Нет! — решительно ответила она. — Макголины показали мне три ваших книги. Кстати, я бы хотела их прочитать.
Поправляя рубашку он поднялся.
— Боюсь, они выше вашего уровня, Пруденс Ад елайн!
— Очень смешно!
— К. Дж. Монтгомери известен своим юмором.
Он наклонился, чмокнул ее в щеку, затем перепрыгнул через камень и зашагал к замку. Пруденс упала в траву и уставилась в бледное небо. Как бы было все проще, будь он ей безразличен! Гораздо проще, повторила она сама себе, не в силах подавить улыбку при воспоминании о его поцелуях.
В среду, после полудня, Пруденс пошла в деревню и позвонила Эллиоту.
— Я ждал вашего звонка, — ответил он почему-то сердито.
— Я была занята, — объяснила она. — Эллиот, мои дела идут не слишком хорошо. Хейли не очень разговорчив. Он себе на уме, или, по крайней мере, таким кажется. Конечно, не станет же он рассказывать секретарю всего того, что мог бы сказать корреспонденту.
