По дороге к замку она вдруг почувствовала себя необыкновенно легко и спокойно. Наверное, потому, что на это короткое время забыла, что ей надо выполнять задание нью-йоркского журнала, и просто шла, наслаждаясь отдыхом, рядом с интересным мужчиной.
— Хорошие люди, — внезапно сказал Колин.
— Макголины? Мне тоже так показалось. Чем они занимаются?
— Он разводит овец, она прядет и шьет.
— Понятно.
— Они действительно довольны своей жизнью, Пруденс.
Она широко раскрыла глаза:
— А я разве подразумевала что-то противоположное?
— Здесь ведь не Нью-Йорк.
— Это можно квалифицировать как глупое замечание, — резким тоном начала Пруденс. — Между прочим, у Нью-Йорка тоже и свои преимущества, и свои недостатки. Ну и что?
Он остановился на обочине. По одну сторону дороги, которая шла вниз к озеру, росли сосны, по другую — высилась гора, покрытая яркими цветами вереска, наверху закрытая туманом. Пруденс стояла посередине дороги.
— Разве не подразумевается, что секретари должны быть почтительными со своими работодателями? — спросил Колин, нахмуриваясь и внимательно всматриваясь в ее лицо.
Пруденс гордо подняла подбородок и пошла вперед.
— Я не у вас работаю!
— Не думаете ли вы, что платить вам будет отец?
Она остановилась, как вкопанная, и повернулась к нему.
— Он ведь десять лет ничего не делал, — сказал Колин.
— У него семь романов и пять поэтических сборников, кроме этого он получил Пулитцеровскую премию как за прозу, так и за поэзию. Я думаю, он вполне себя обеспечил.
— На несколько лет — да. Но только два романа были признаны бестселлерами.
— Да, но и после того, как он стал затворником, книги хорошо продавались, он мог прожить на одни гонорары.
Колин покачал головой.
— Вначале так и было, а потом стали приходить редкие чеки. О, не спорю! Он куда-то вложил приличную сумму, но не собирается ее трогать. У него свои пунктики, Пруденс.
— А его издатели знают, где он находится?
— Нет. Его агент пересылает чеки на мою квартиру в Эдинбурге. Даже он точно не знает, где скрывается отец, но после десятилетнего молчания уже проявляется нетерпение. Я не могу его не понять.
Раздумывая, Пруденс потерла нос. Периодически репортеры ее журнала наносили визиты в литературное агентство Франклина Т. Ардена, пытаясь что-нибудь выведать о его самом престижном клиенте. Но тот не выдавал никакой свежей информации и только разглагольствовал о непреходящей ценности произведений Хейли Монтгомери. Все это она узнала из тех же журнальных подшивок.
