Мгновением позже она свернулась в ничто. Область сворачиваемого пространства быстро расширялась навстречу Волвертону и Нозаки. Красный пейзаж поплыл перед глазами, скручиваясь.
Они побежали к пузырю.
Он висел прямо перед ними, но сила притяжения стремительно возрастала. Вцепившись в руку Нозаки, Волвертон бежал изо всех сил. Перед ними распахивалась тьма.
Горизонт событий всасывал все большую часть астероида, словно вытягивая его из этой реальности.
Они прыгнули в пузырь.
Оказавшись на другой стороне, они еще пробежали вперед в темноте, прыгая с каждым шагом метров на десять. Наконец они остановились, чтобы посмотреть на пузырь, изменяющийся под воздействием черной дыры.
Волвертон положил руку Нозаки на плечо и впервые осознал, насколько она маленькая.
Они ждали конца.
Пузырь начал сворачиваться из-за анизотропии черной дыры. Размытые края сжались. Из огромной аномалии в ткани континуума пузырь превратился в точку, а затем вовсе исчез.
Волвертон и Нозаки стояли на темной, бесплодной поверхности LGC-1.
— Получилось, — сказала Нозаки.
Волвертон попытался перевести дух и неожиданно всхлипнул. Нозаки обняла его и посмотрела с сочувствием.
— Ничего, Волвертон. Я понимаю твое состояние.
Ничего она не понимала. Как он мог сказать ей, что это — слезы любви? Он знал, что она никогда не разделяла его чувств. Теперь, вернувшись в свою реальность, он вновь ощутил одиночество, хотя Нозаки стояла прямо перед ним.
— Придется пойти в обход, — заметила Нозаки.
— Да, — согласился Волвертон, успокаиваясь. — Чтобы не попасть под рассвет.
— Понесешь пока эту штуку? — предложила Нозаки, протягивая ему переносной генератор поля, оказавшийся удивительно легким. — Джиоти развлечется.
— Это уж точно.
Они направились к лагерю, легко отталкиваясь от поверхности, появившейся для них всего несколько минут назад. Ему стало немного лучше.
— Интересно, он вернется? — спросил Волвертон.
— Пузырь? — уточнила Нозаки. — Не знаю.
— Лучше бы ему не возвращаться. Не хотелось бы, чтобы нас втянули в войну.
— Об этом, думаю, говорить уже поздно.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы выбрали сторону, а я достаточно насмотрелась на их милитаристское общество, чтобы понимать: нас не простят. Давай лучше надеяться, что они не найдут дорогу сюда, иначе нам обязательно захотят отомстить.
— Да, будем надеяться. А что нам еще остается?
— Ничего, — согласилась Нозаки. — Я говорила им, что эта машина уничтожит наш лагерь, но они не пожелали слушать.
