Повинуясь неосознанному чувству, она молча поднялась. Ник взял коробочку из ее рук, вынул кольцо и надел его ей на палец левой руки. Даже это легкое прикосновение вызвало в ней трепет.
Клер посмотрела на бриллиант, сверкающий на ее пальчике.
— Я не ожидала…
— Знаю. Если бы ты догадывалась, мне не доставило бы такого удовольствия подарить его тебе. — И прежде чем она успела что-либо сказать, Ник наклонился и поцеловал ее.
Все закружилось и поплыло вокруг Клер, как на карусели, когда она оказалась в его объятиях.
Руки Ника все крепче сжимали ее, сквозь тонкий шелк платья она чувствовала их обжигающее тепло. Наконец он прервал поцелуй и сказал вполголоса:
— Ты не пожалеешь, дорогая. Я обещаю.
* * *
На следующий день в семь утра Клер позвонила Рите.
— Ты мне очень нужна, — сказала она. — Приезжай, мне надо поговорить с тобой.
— Ты с ума сошла! Я еще сплю.
— Рита, пожалуйста!
В трубке раздался тяжелый вздох.
— Ну, хорошо, приеду. Могу я хотя бы душ принять?
― Да.
— Приготовь кофе. Я буду через час.
Сдержав слово, Рита появилась у дверей Клер через пятьдесят восемь минут.
— Где кофе? — требовательно спросила она, пройдя на кухню.
Клер протянула ей чашку и кивнула в сторону кофеварки.
— Мм, великолепно, — заявила Рита, сделав первый глоток. — Ну, что случилось?
— Слушай, я… я согласилась выйти замуж за Ника Каллахэна. — Она повертела рукой с кольцом перед носом у Риты. Бриллиант сверкнул, как маленькое солнце.
Подруга вытаращила глаза и присвистнула:
— Святой Боже! В этом камне, по крайней мере, три карата! Я даже представить не могу, сколько он может стоить. Редкая штучка! — Рита прищурила глаза и уперла руки в бока. — Помнится, ты говорила, что не собираешься выходить за него.
Клер была не в силах выдержать этот насмешливый взгляд. Она отвернулась, притворяясь, что занята кофе.
— Я изменила решение, — пробормотала она.
— Так, так… — Рита принялась постукивать длинными ногтями по гладкой поверхности круглого кухонного стола. — И почему ты передумала, позволь спросить?
— Сама не знаю, — вздохнула Клер. — Сначала мне все было ясно. Но вчера я вдруг почувствовала такую усталость, такую обреченность. Я все время вспоминаю маму, о том, как мы были счастливы раньше. И чем больше я о ней думаю, тем сильнее мне кажется, что я поступаю, как эгоистка. В конце концов, многие вступают в брак не по любви, а по другим причинам. В этом нет ничего постыдного.
Рита молчала, глядя на нее поверх чашки.
— Скажи что-нибудь, — не выдержала Клер.
