Таким образом, в ремесленном районе Московского Кремля возле Никольских ворот в числе прочих ремесел фиксируется и железопроизводство. Существование кузнечного производства документируется материалами XIII–XV вв. В XIII в. сырье для этого производства поступало в виде товарных криц. В XV в., как показали археологические исследования, здесь располагалась кузница (Панова, Розанова, Терехова 1997: 120).
О роли кузнечного производства свидетельствует возведение в этом районе церкви Козьмы и Дамиана (Демьяна). Храмы такого посвящения традиционно строили в городах Средневековой Руси в слободах мастеров этой огненной профессии. Важно, что в ходе археологических исследований 1994 г. удалось уточнить историю церкви Козьмы и Демьяна, время основания которой теперь нужно относить к середине XIV в. (первое летописное упоминание о ней сохранилось в описании одного из кремлевских пожаров 1476 г.) (Московский летописный свод 1949: 304).
В конце XV в., при великом князе Иване III, резиденция московских государей и главы русской церкви значительно обновляется. В тот период была возведена новая крепость, перестроены многие храмы, сооружен первый каменный великокняжеский дворец с Грановитой палатой, Казенный двор. В связи с этим Иван III выселяет с территории Кремля значительную группу людей, и в первую очередь — не принадлежавших к высшей знати. Именно тогда и исчезает с плана центра столицы княжества район кузнецов, напоминанием о котором вплоть до конца XVIII столетия оставалась в Кремле церковь Козьмы и Демьяна.
Что же касается металлургического производства, следы которого были обнаружены в слоях второй половины XIV в., то факт его присутствия в городе вызывает по меньшей мере удивление. Дело в том, что традиционно сыродутное производство считается деревенским промыслом. Действительно, производство это очень трудоемкое, огнеопасное и в условиях города нерентабельное. Поскольку выход металла при сыродутном процессе невелик (всего 20 % от количества используемой руды) (Колчин, Круг 1965: 214), требовался завоз большого объема как самой руды, так и древесного угля. Кроме того, после каждой плавки надо было подновлять печь либо строить ее заново.
Однако следы металлургического производства иногда фиксируются в городах Древней Руси, но при этом исключительно на территории посада, в том числе и в Москве (Беленькая 1967: 119–123).
В данном же случае речь идет о территории великокняжеской и митрополичьей резиденций, и такое трудоемкое и пожароопасное производство могло возникнуть здесь лишь при каких-то экстремальных ситуациях — скажем, в условиях осады.
