Вот тут-то генпрокуратура России засуетилась — очень не выгодны были ФСБ эти показания. Описание задержания Крымшамхалова и расстрела Батчаева, имеющееся у меня, абсолютно не соответствует тому, что написано в статье в «Коммерсанте». Я ни в коем случае не хочу сказать, что публикация Ольги Аленовой — это «слив ФСБ». Это не «слив ФСБ». Нам с Вами даже гадать не нужно, что именно публикация Аленовой. Аленова нам об этом, не скрывая, пишет: «Как утверждало следствие». Так что журналист Аленова честно пересказала нам то, что утверждает следствие. Какая же это «открытая информация»? Это материалы следствия. Они важны и интересны, но это односторонняя информация и относиться к ней — не мне Вас учить — нужно очень осторожно. Когда Вы пишете про задержанных и этапированных в Москву террористов, что, если бы они работали на ФСБ, «господин Шеварднадзе… он бы их допросил… у него был бы рычаг воздействия на Россию», то наступает моя очередь — как Вы сказали про статью Скотта Андерсена: «Я стала читать статью и немножко обалдела» — так вот, наступает моя очередь «обалдевать», причем не немножко, а сильно. Вы как это себе представляете? Шеварднадзе ведь умный человек. И всегда был умным. Зачем же ему добывать компромат на руководителей российских спецслужб? Он же не умалишенный.
Вот Вам информация к размышлению. Я лечу в Грузию встречаться с Гочияевым. На Гочияева меня выводит некий посредник. Вся история мне не нравится с самого начала, так как я не понимаю, кто со мной ведет переговоры, не понимаю, кто такой Гочияев. Не понимаю, террорист он или нет, фэесбешник он или нет, жив он или нет, т. е. действительно ли со мною связывается Гочияев или это провокация. Абсолютно ничего не понимаю, но лечу в Грузию на встречу с человеком, который заявляет, что он Гочияев и хочет со мною встретиться. В Грузию прямых самолетов из Бостона нет. Я лечу через Лондон. У меня есть несколько часов между самолетами. Я встречаюсь с Борисом. Борис просит приехать на встречу со мною Ахмеда Закаева. Ну, и Саша Литвиненко конечно подскакивает. Чего-то интересное происходит, а он не в курсе. У Закаева я выясняю, как он считает, кто со мною собирается встречаться и убьют меня или нет. Закаев полушутя говорит, что убить не убьют, но уши могут отрезать. Я пытаюсь представить себя без ушей и понимаю, что не получается такое представить. Саша неожиданно говорит, что полетит со мною. Я, между нами, вполне этому рад, все-таки Саша — бывший боевой офицер, в случае чего защитит мои уши. В эту секунду нам становится понятно, что мы опаздываем на самолет, что времени нет ни секунды, так как нам нужно заехать к Литвиненко домой (а живет от черти где), взять его паспорт и вещи в дорогу, мы выскакиваем из офиса Березовского, кидаемся в такси, и на самолет, в конце концов, успеваем. Борис нам по дороге сообщает, что в аэропорту нас встретят люди из охраны Бадри Патаркацишвили и они же будут отвечать за нашу безопасность. Я проверяю время от времени, на месте ли у меня уши, и мы летим. Прилетели. Бадри явно недоволен, что прилетел и Литвиненко. Его предупредили только о том, что лечу я. Но делать нечего. Приходится охранять нас двоих. Охрана у нас круглосуточная, и охраняет нас, как потом оказывается, президентская охрана, т. е. охрана президента Грузии Шеварднадзе. Курьер, прибывший от Гочияева, сообщает мне, что я должен ехать на встречу к Гочияеву в Панкийское ущелье. Бадри говорит, что за пределами Тбилиси Шеварднадзе за мою безопасность отвечать не может и что он, Бадри, категорически против того, чтобы я ехал на встречу, потому что живым я не вернусь. И мы с Литвиненко гоним курьера назад к Гочияеву с составленными нами вопросами, на которые просим дать ответ, и с моей кинокамерой, на которую просим эти показания записать. Вечером курьер позвонил, сказал, что благополучно добрался до места, что все Гочияеву передал и завтра вернется с материалами, но сказал, что по пути за ним была погоня и он еле ушел. А еще он сказал, что во время нашей встречи заметил, что нас «пасут» несколько неизвестных ему машин, не из охраны президента. Я, правда, сколько по сторонам не смотрел, никаких машин не видел.
