Вот пусть мне и объяснят, каким образом два главных демократа страны уже к первой минуте революции опирались на двух гэбэшников? Каким образом при Гусинском оказался генерал армии КГБ Филипп Бобков, при Ходорковском — генерал Алексей Кондауров, при Березовском и Патаркацишвили, а до этого при премьер-министре Егоре Гайдаре — Андрей Луговой (может, он теперь уже тоже генерал, мы просто об этом не знаем; раньше награждали, было такое определение, «без публикации»).
Возьмите любого значимого человека в политике, в бизнесе, в творчестве — везде вы найдете совсем рядом офицера КГБ, к этому человеку приставленного, причем человек этот знает о том, что его правая рука — из КГБ (ФСБ), но почему-то не возражает, даже считает эту «руку» полезной. Постепенно все эти заместители директоров из КГБ стали директорами. Вот они сегодня и управляют государством, как хотят и как могут.
— Есть ли, на ваш взгляд, в Кремле люди, готовые противостоять силовикам?
— Я не думаю, что в Кремле есть люди, которые готовы противостоять силовикам. Дело в том, что те, кто были готовы, уже не в Кремле. У людей, которые поддерживают силовиков во власти, есть свое оправдание. Они считают, что поддерживают государство и работают на страну. Здесь есть своя логика.
В ФСБ считают, что именно они и есть государство, а те, кто с ними, считают, что поддерживают государство, а не ФСБ. К таким людям относятся Чубайс, Сурков, Волошин (до отставки). Они видят, что государство захвачено спецслужбами, но считают, что это и неплохо, что это лучше, чем когда государством управляла «семья». И с этим можно было бы согласиться, но… Про «семью» всем нам было понятно, что это период временный.
Про созданную Путиным систему я не стану утверждать, что она ненадолго. Я думаю, что она надолго. Стратегически Ельцин (при всех его минусах, которые мы не будем здесь перечислять) разворачивал страну в сторону Европы и искренне хотел, чтобы Россия стала частью западно-европейской цивилизации. Задача Путина и людей из ФСБ — сделать из России некую изолированную территориальную единицу (так им проще управлять), непонятно как называющуюся (они и сами не знают), непонятно с кем дружащую (похоже, что ни с кем — в союзниках то Куба, то Венесуэлла, то Иран). Стратегия у Путина одна: контроль над страной, над ее финансовыми и экономическими ресурсами. Этой глобальной стратегии все и подчинено.
— Какое поведение силовиков в ближайшие годы вы прогнозируете?
