Вдобавок Сара переступила закон. Нанесла ущерб чужой собственности.
Да, конечно, с точки зрения Силбермана она сумасшедшая.
А кто бы не сошел с ума, узнав то, что стало известно ей? Что цивилизация канет в пропасть. Что миллионы невинных детей погибнут ужасной смертью. Даже если ей удастся выбраться из клиники и уберечь Джона, чтобы он успел собрать на пепелище армию повстанцев, все равно не избежать массовых смертей и разрушений, от которых даже у самого безжалостного вояки голова пойдет кругом.
Неважно, чем окончится война – победой или поражением. Все равно погибнут миллионы детей.
Если же ее не выпустят из этого каменного мешка и враги убьют Джона, человечеству вообще придет конец.
Да, безусловно, она безумная.
Но она знает, что делает.
Силберман вернулся с какой-то подленькой усмешкой на губах и сел за стол Сары. Почесал нос, потом рассеянно погладил обложку ее истории болезни.
И, наконец, сказал:
– Видишь ли, Сара… вот какая история… Насколько я понимаю, ты очень умна и нарочно говоришь то, что мне хочется от тебя услышать. Мне кажется, на самом деле ты так не думаешь.
Сара никогда не умела врать. Итак, одурачить Силбермана не удалось. Значит, остается одно: умолять. Она подалась вперед и выразила в своей бесхитростной мольбе всю боль и отчаяние:
– Позвольте мне повидаться с сыном.
Силберман отвернулся. Сара пристально следила за ним. Наверно, размышляет, – согласиться или нет? Но оказалось, что он всего лишь хотел незаметно подавить зевок. Сара попробовала еще раз:
– Пожалуйста, мистер Силберман! Это очень важно. Он в опасности. Разрешите хотя бы позвонить ему по телефону.
– Боюсь и этого нельзя. Не сейчас. Я считаю, что должен рекомендовать комиссии подержать тебя тут еще с полгодика. Это однозначно.
Она могла, конечно, попытаться его убедить, обмануть, предложить свое сотрудничество, спорить с ним, просить его, рассказать ему все, что угодно, все самые интимные подробности своей жизни. Могла даже душу вывернуть наизнанку, но это ни к чему бы не привело. Силберман давным-давно принял решение.
Он был неумолим, как рок.
И Сара поняла, что проиграла.
Враждебность, которую она тщательно скрывала, моментально выплеснулась наружу животной яростью. Сара стремительно перегнулась через стол и схватила Силбермана за горло.
– Ах ты, сукин сын!
Силберман упал навзничь, попробовал вырваться, но безуспешно. Стальные пальцы Сары стиснули его горло. В следующий миг санитары оттащили ее от Силбермана и с силой толкнули в стену. Оглушенная, она упала на спину, но тут же выскользнула из их рук и опять кинулась на Силбермана. Ему явно бы не поздоровилось, если бы не один из санитаров, тот, что был выше ростом, который в школьные годы гонял в футбол. Он схватил Сару за ногу, и она упала. Санитар кинулся на нее, едва не переломав ей ребра. У Сары перехватило дыхание, но она корчилась и извивалась, словно рысь, загнанная в угол.
