Кавена устремился вперед, успев нагнать ее, пока она замешкалась перед тем, как нажать кнопку вызова лифта.
— Ты унаследовала не только цвет глаз от своего деда, Ким. Тебе досталась гордость Марландов. Только представь, что они чувствовали сегодня вечером.
К его удивлению, она наклонила голову, не глядя на него.
— Я знаю, что это должно быть для них тяжело. Готова спорить, двадцать восемь лет назад они не могли такого представить. Полагаю, время меняет всех.
— Всех, Ким, — многозначительно подчеркнул он, когда бронзовые двери лифта бесшумно открылись. — Включая тебя.
Кимберли пожала изящными плечиками в обтягивающем черном платье:
— Посмотри на меня через двадцать восемь лет и тогда узнаешь.
— Я не собираюсь так долго ждать твоего прощения, — резко заметил Кавена, чувствуя, что на него давят. — Когда у тебя появится шанс все обдумать, ты поймешь, что у меня не было выхода.
— Вот как?
Она вошла в лифт, он поспешно последовал за ней. Пытаясь быть терпеливым, Кавена глубоко вздохнул.
— Я понимаю, что ты обижена, милая, но к утру успокоишься. Ты слишком разумна, чтобы не понять, что все к лучшему.
Она ему не ответила, взгляд ее был прикован к закрытой двери лифта. По дороге в номер Кимберли хранила молчание, и к тому моменту, когда Кавена стал открывать дверь комнаты, он уже был на взводе. И чертовски боялся. Когда она проскользнула мимо него в номер, Кавена закрыл дверь и прислонился к ней спиной, насупившись, наблюдая за Кимберли прищуренным взглядом. Кимберли без промедления прошла к шкафу и стала вытаскивать свой чемоданчик.
— Что это ты вытворяешь, по-твоему? — спросил резко Кавена.
— А на что это похоже?
Он оттолкнулся от двери и подошел к ней так стремительно, что она невольно сделала шаг назад. Кавена тут же застыл, как вкопанный:
— Черт возьми, Ким, не смотри так на меня.
— Если не хочешь, чтобы я так на тебя смотрела, тогда нечего меня запугивать.
— Я тебя не запугиваю. Но и не позволю собрать вещи и покинуть номер, — прорычал он.
— С какой стати ты хочешь, чтобы я осталась? — слишком уж спокойно спросила Кимберли.
— Потому что ты здесь поселилась.
Его терпение уже было на исходе по большей части из-за растущего страха, что он совершил нечто невероятно глупое сегодня вечером.
— Ты живешь со мной, Ким. Черт, ты мне принадлежишь. Ты ведь любишь меня, помнишь?
— Ах, Кавена, — безнадежно прошептала она. — Я-то помню. Но проблема в том, что ты меня не любишь. И сегодня это доказал. Видишь ли, с моей стороны было глупостью считать иначе. Когда я призналась, что люблю тебя, ты никак не прореагировал, верно? А ты знаешь, я ведь решила, что сегодняшний вечер ознаменуется твоим признанием в любви мне. Я думала, что это путешествие в Сан-Франциско запланировано тобой затем, чтобы дать нам возможность побыть наедине и позволить тебе рассказать о твоих истинных чувствах.
