— Понимаю, — сухо промолвила она, избегая его тяжелого взгляда.
— Разве? Сомневаюсь. Ты думаешь, что бедный старина Тони оказался в той же ситуации, что и твоя мать, когда та столкнулась с твоими дедушкой и бабушкой. Но здесь нет ничего общего. Я уверен, что Эмери имел бы работу и будущее, представь я хоть на минуту, что он заботится о Джулии и Скотте. Но он это не делал.
— Поэтому ты его вышвырнул.
— Как я уже упоминал, его не пришлось долго упрашивать, — резко повторил Кавена. — Ким, нет никакой схожести с положением, в котором оказалась твоя мама.
— Верно, — неестественно быстро согласилась она. — Ладно, уже поздно, Кавена. Уверена, что даже если твоя семья думает, что мы изредка спим вместе, они не будут ждать от нас, что мы проделаем это под семейной крышей. Пожалуйста, не считай себя обязанным оставаться дольше, чем это принято!
— Временами ты можешь быть весьма язвительной ведьмочкой, не так ли? — проворчал он.
— Только когда на меня давят.
— И сейчас ты чувствуешь давление, не так ли? — спросил он с нежностью, которой она от него не ожидала. — Ким, все будет хорошо. Ты здесь в безопасности. Обещаю тебе.
Она расслышала скрытую клятву в его словах и молча кивнула. От типов, таскающих серебряные кинжалы, она, бесспорно, здесь будет в безопасности, но ей совсем не гарантирована защита от Дариуса Кавены. И они оба знали это. Взгляды их встретились в мгновенном обоюдном понимании, и в тот момент Кимберли поклялась бы, что они на самом деле могли прочесть мысли друг друга. Медленно Кавена тряхнул головой.
— Никаких обещаний насчет нас, Ким. Я обещаю защиту только от других.
И он прошел к двери, тихо закрыл ее за собой прежде, чем Кимберли нашлась, что сказать.
Два дня спустя Кавена стоял у арочного окна в своем кабинете и наблюдал за тем, как Кимберли тайком покидает дом и прокладывает дорожку через огромный сад. Раза два или три она обернулась через плечо, сверкнув в сиянии зимнего солнца волосами цвета янтаря. Он понял, что она проверяет, не идет ли кто за ней следом. В дальнем конце сада она отворила калитку и вышла наружу. Он абсолютно точно представлял, что сейчас проносится в ее голове. Вот она, свобода.
Кимберли сбегала, осознал Кавена. Два дня неустанного, пусть даже исполненного благих намерений, внимания ото всех домочадцев, наконец, принесли свои плоды. Он наблюдал, как она терпеливо мирилась со страстью Джулии к гостеприимству, с попытками Скотта вовлечь ее в веселые игры, с приглашениями тетушки Милли принять участие в дурацких гаданиях по чайным листьям в компании с Ариэль. В общем, все в поместье, начиная с миссис Лоусон и кончая садовникам, проявляли к ней беззастенчивый интерес. Они все знали о роли, которую Кимберли сыграла, выручив Скотта из тяжелых передряг. И все они думали, что догадываются о роли, которую ей уготовано сыграть в его, Кавены, жизни.
