Кавена вскинул черные брови от мысли, что неожиданно пришла ему в голову.
— Да, вы ведь ищете реального Джоша Валериана, ведь так? Такого же независимого и самодостаточного, одинокого человека без всяких эмоциональных привязанностей и ответственности за кого-либо, кроме себя и вас.
Кимберли молчала, слегка пораженная его восприятием, затем резко сказала:
— У каждой женщины есть право на фантазии.
— И лично ваша фантазия — это мужчина, которому будете нужны только вы, который будет хотеть только вас, — грубо высказал Кавена.
— Да, мужчина, верный мне на сто процентов, — легко согласилась она. — Мужчина, свободный настолько, чтобы давать мне столько же, сколько я смогу дать ему.
Кимберли почувствовала его оценивающий взгляд и вызывающе весело улыбнулась.
— А сейчас, как насчет того маленького вопросика, где вы будете спать.
Кавена выглядел так, словно хотел продолжить разговор о мужчине из ее фантазий, но предупреждение в янтарных глазах Ким остановило его. Он прикусил язык, и ответные слова не вырвались наружу, затем он кивнул.
— Как мы уже выяснили, я не вхожу в категорию ваших врагов. И поскольку я еще не являюсь вашим любовником…
Кимберли почувствовала, что краснеет от его наглости, и поспешила перебить его:
— Я принесу несколько шерстяных одеял из шкафа. Вы можете лечь на диване. Но мне нужно ваше честное слово, что мне не придется вышвыривать вас вон из моей спальни этой ночью.
— Ваше гостеприимство просто поражает меня.
— Боюсь, вы поражаете самого себя, — криво усмехнулась Ким. — И вообще, у меня был тревожный день.
В его зеленых глазах зажглись веселые огоньки.
— Я так понимаю, у вас не часто бывают такие тревожные дни.
— Да, редко. Это еще одно преимущество одинокой жизни. У меня всегда дни проходят так, как я этого пожелаю.
— Я думаю, вы довольно избалованны, Ким.
— Абсолютно избалованна, — ответила она, усмехнувшись. — Поверьте, я дорожу своей независимостью. Так как насчет слова чести, даете его мне?
— О том, что я не стану вторгаться в вашу спальню? Обычно я предпочитаю, чтобы меня приглашали.
Она приняла это заявление, решив, что оно довольно близко к обещанию, а большего и не надо, поскольку она знала, что не сможет выставить его на улицу в бурю. Он не был ее врагом, хотя в нем и таилась какая-то непонятная угроза. Она подошла к гардеробной и стала доставать оттуда простыни и одеяла.
— Одну подушку или две?
— Одной достаточно.
Он поймал брошенную ему подушку почти ленивым движением, что говорило о хорошей координации.
