Отпуск
27 октября я добрался домой в родной Гросраминг, отпуск мой был по 19 ноября 1943 года. От вокзала и до Родельсбаха пришлось топать пешком несколько километров. По дороге мне попалась колонна заключенных из концлагеря, возвращавшихся с работ. Вид у них был очень понурый. Замедлив шаг, я сунул им несколько сигарет. Конвоир, наблюдавший эту картину, тут же накинулся на меня: «Могу устроить, что и ты сейчас с ними зашагаешь!» Взбешенный его фразой я бросил в ответ: «А ты вместо меня зашагаешь в Россию недельки на две!» В тот момент я просто не понимал, что играю с огнем, — конфликт с эсэсовцем мог обернуться серьезными неприятностями. Но все на том и кончилось. Мои домашние были счастливы, что я живой и здоровый вернулся на побывку. Мой старший брат Берт служил в 100-й егерской дивизии где-то в районе Сталинграда. Последнее письмо от него было датировано 1 — м января 1943 года. После всего виденного на фронте я сильно сомневался, что и ему может повезти так, как мне. Но именно на это мы и надеялись. Разумеется, мои родители и сестры очень хотели знать, как мне служится. Но я предпочитал не вдаваться в детали — как говорится, меньше знают, крепче спят. Они и так за меня достаточно тревожатся. К тому же то, что мне выпало пережить, простым человеческим языком просто не описать. Так что я старался свести все к пустякам.
В нашем довольно скромном домике (мы занимали небольшой, сложенный из камня дом, принадлежавший лесничеству) я чувствовал себя как в раю — ни штурмовиков на бреющем, ни грохота стрельбы, ни бегства от преследующего врага. Птички щебечут, журчит ручей.
Я снова дома в нашей безмятежной долине Родельсбах. Как было бы здорово, если бы время сейчас замерло.
Работы было хоть отбавляй — заготовка дров на зиму, например, да и многое другое. Тут я оказался как нельзя кстати. Встретиться с моими товарищами не пришлось — все они были на войне, им тоже приходилось думать о том, как выжить. Многие из нашего Гросраминга погибли, и это было заметно по скорбным лицам на улицах.
Дни проходили, медленно приближался конец моей побывки. Я был бессилен что-либо изменить, покончить с этим безумием.
Возвращение на фронт
19 ноября я с тяжелым сердцем прощался со своими домашними. А потом сел в поезд и поехал возвращаться на Восточный фронт. 21 числа я должен был прибыть назад в часть. Не позднее 24 часов необходимо было прибыть в Ковель на фронтовой распределительный пункт.
