Он играл всю жизнь. — Пострадал за это, — смущенно признался старик. — Три раза. И еще два по «недоказанному» гостевал. Но это не мухлеж. Просто к игре было такое отношение.
Потрошили они, как понял Алексей, тех самых капитанов производства, или так называемых «цеховиков», которые в годы строительства развитого общества пытались строить рыночные механизмы.
— Старость, сам понимаешь, не только опыт. Сердце уже не то. — Не спеша рассказывал, «катала», когда они, после плотного обеда, сидели в комнате Алексея, у разгорающегося камина. — Волноваться вредно. А без азарта это не игра. Вот и вынужден, крохи собирать. — Пожилой картежник хитро прищурился. — Иногда бывает, тряхнешь стариной. — Но это так, чтобы форму не потерять.
И опять шелест карт, и непонятные комментарии раскладов. И еще день, прошел в освоении тонкостей королевской игры.
Несколько дней пролетели как один. Алексей втянулся. Его мозг, как механизм, смазанный маслом, и раскрученный мощным стартером, выходил на полную мощность.
Оброненная стариком фраза, мгновенно находила свое место в ячейке. Картина целостная, и, в тоже время, состоящая из миллионов фрагментов складывалась в его сознании. Новые книги он проглатывал залпом. И уже через мгновение, искал применение полученным знаниям.
— Ты, поосторожней, — счел нужным предостеречь старый мастер. — Смотри, не свихнись.
Леха незаметно, чтобы не обидеть профи, хмыкнул. Некоторые моменты искусства игры он уже понимал лучше своего учителя. И восполнял недостаток информации из книг. Розыгрыши, обсуждение сыгранных партий. Психология. Учитель большое внимание уделил этому моменту.
— Блеф, полублеф, реклама, виды темперамента игроков. Все это помогает, а иногда имеет решающее значение. Можно иметь конфетку, но напороться на «косяк», или на «лимпинг», и вот он «кошмар» на сильной руке. — Наставлял он ученика.
Прошло полторы недели. Алексей понемногу отъелся, отшелушились и смягчились рубцы на щеке. Однако, глядя в зеркало, умываясь по утрам, он видел все тот же взгляд, холодный, и, словно выцеливающий. Перемены начавшиеся в нем после той самой командировке окончательно изменили его сейчас.
Исчез любимец болельщиков, бесшабашный Леха. Исчезла задорная улыбка колхозного тракториста. Он несколько раз уже прикидывал возможные перспективы его сотрудничества с уголовниками. И сколько не напрягал рассудок, ничего, кроме последующей за сорванным банком зачистки не видел. Не было для него места в раскладах. И исчезнет Алексей так же легко, как появился. Не свяжут его с сидящим на зоне Волондом, и разъезжающим в сторублевом пальто на шестисотом Мерседесе Черепом.
