— Тебе нравится твоя новая секретарша, Пол?
— Да, она способная девочка. Теперь я не представляю, что бы я делал в офисе без нее.
— Мне сказали, она хорошенькая.
Он кивнул. Потом непринужденным тоном проговорил:
— Не хотела бы ты с ней познакомиться, Надя? Знаешь, она твоя ровесница.
— Неужели ей тысяча лет? — Надя рассмеялась, и это было жутко, потому что в ее смехе не было ни молодости, ни надежды. — Ох, Пол, о чем будет говорить со мной твоя хорошенькая секретарша? О том, как она весело проводит время? О своих многочисленных поклонниках? О своем великолепном, безоблачном будущем в объятиях обожающего мужа?
— Я так не думаю, Надя.
— Ты хочешь сказать, что она хорошенькая и у нее нет поклонников?
— Возможно, есть. — Он нахмурился, подумав об Эрроле Деннисе. — Я не вникаю в ее личную жизнь, но мне в самом деле приходило в голову, что вы с ней можете найти общий интерес в музыке. Как ты слышишь, она очень талантливая маленькая пианистка.
Но Надя беспокойно заворочалась на подушке:
— Я не очень хорошая компания, Пол. Мой призрак напугает ее.
Он легко рассмеялся:
— Не думаю, что Марни так легко напугать, дорогая моя. Повидайтесь с ней ненадолго завтра. Новое общество тебя немного развлечет.
Но прежде чем Надя успела ответить, дверь комнаты распахнулась и вошла Илена. Она была завернута в прелестный шелковый плащ, совершенно такой же, как у арабских бедуинов, и бриллианты сверкали и искрились в ее маленьких ушках. Она любила театральные появления, и в ее бензиново-голубых глазах заплясало веселье, когда они встретились с глазами Пола.
— Cheri, как солидно ты выглядишь!
Она подбежала к нему и быстро поцеловала, он польщено улыбнулся. Потом она повернулась к кровати.
— А как сегодня чувствует себя моя Надя? — спросила она.
— Все хорошо, Илена. Мне нравится твой плащ.
— Чудесный, правда? — Илена возбужденно рассмеялась и погладила шелк рукой в драгоценностях.
— Илена, бога ради, не испытывай наше терпение и покажи, что на тебе под плащом, — приказал Пол.
Шелк шелестяще распахнулся, и у Пола перехватило дыхание. На Илене было облегающее платье цвета красной гвоздики, а ее руки и плечи казались ошеломляюще белыми. Надя оглядела кузину.
— Ты выглядишь чудесно, Илена, — сказала она, — но грудь открыта до неприличия.
— Ты права, милочка! — Левая бровь Пола вопросительно изогнулась, пока он разглядывал свою невесту. — Нельзя чем-то закрепить эту штуку? Я буду весь вечер обливаться потом, опасаясь, что она свалится до талии в ту самую минуту, когда посол будет говорить тост.
