Охраны не было, если не считать двух представителей комендатуры. Пошли. Мужчины разных возрастов, молодые женщины, девушки.
Навстречу попадались машины, одиночные и колоннами. Никто не обратил внимания, когда у деревни Никита остановились три машины, полные фашистов.
Окружив толпу, солдаты согнали людей из кюветов на дорогу.
Теперь это уже не была группа мирных жителей, несущих на обмен самое ценное свое имущество, чтобы спасти от голода себя и близких. Это были неизвестно за что арестованные советские люди — последняя надежда оставленных в Ялте семейств.
Долго ждали жители Ялты своих ходоков за хлебом и только много времени спустя узнали правду о их судьбе. Больше половины арестованных были направлены в пломбированных вагонах в Германию, а признанные слабыми заключены в концлагерь — "картофельный городок" — на окраине Симферополя.
И все-таки доведенные голодом до отчаяния люди рисковали жизнью, но ходили на обмен.
Однажды, направляясь с несколькими партизанами в Ялтинский отряд, мы встретили толпу женщин, подростков и стариков. За плечами мешки, котомки. Четвертый месяц оккупации, а кажется — вечность прошла с тех пор, как фашистский "новый порядок" придавил этих людей. Лица изможденные, изорванная одежда, опущенные плечи. Неужели это ялтинцы, вечно жизнерадостные южане, говорливые, темпераментные?
Увидев вооруженных людей, толпа остановилась.
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравствуйте, здравствуйте! Вы не из Ялтинского отряда? — сразу радостно ответили нам из толпы.
— Есть и такие, — мы ближе подошли к людям, стали присматриваться.
С трудом узнал я в толпе еще недавно молодую, задорную женщину, мою соседку. Теперь ее смело можно было назвать старухой.
— Анна Михайловна?! Что с вами? Как живете, где ваш сын?
— Вот иду из Симферополя, повидать сына ходила… Что они с ним, проклятые фашисты, сделали, — рыдая говорила она. — Со всеми по объявлению коменданта он пошел на обмен. Я тоже, дура, поверила. Снарядила в дорогу, хорошо одела, а теперь вот сама видела сыночка в "картофельном городке". Босой шагает по снегу, в фуфайке без рукава, какая-то старая шляпа на нем. Он крикнул мне: "Мама, пропаду здесь".
Не все жители подошли к нам. Некоторые сторонились, видимо, опасаясь последствий этой встречи.
— Товарищи, послушайте сводку Информбюро!
Я громко прочитал ялтинцам об успехах Советской Армии в зимней кампании 1942 года, рассказал о боях за Севастополь и на Керченском полуострове.
