— Это глупо.
— Тем не менее скажите мне.
— Я подумала, возможно… это так глупо… я подумала, что, возможно, смогу ему понравиться, понимаете?
— Да, — ободряюще кивнул я. — Как вы добирались на вечеринку?
— Из Ирвингтона ехала на автобусе, потом шла пешком.
— И когда вы прибыли в студенческое общежитие, мистер Флинн уже был там?
— Да.
— По-прежнему любезный?
— Да, поначалу. — По ее щеке скатилась слеза. — Очень любезный. Это была… — Она замолчала.
— Что, Шамик?
— Поначалу… — вторая слеза последовала за первой, — лучшая вечеринка в моей жизни.
Опять я выдержал паузу. Дал время скатиться третьей слезе.
— Вам нехорошо? — спросил я.
Шамик вытерла слезы.
— Все в порядке.
— Вы уверены?
Ее голос вновь набрал силу:
— Задавайте ваши вопросы, мистер Коупленд.
Она превосходно вела партию. Присяжные сидели, ловя каждое слово (и я надеялся, верили услышанному).
— А потом наступил момент, когда поведение мистера Флинна по отношению к вам переменилось?
— Да.
— Когда?
— Я видела, как он шептался с одним из тех, кто сидит там. — И она указала в сторону Эдуарда Дженретта.
— С мистером Дженреттом?
— Да, с ним.
Дженретт попытался отважно выдержать взгляд Шамик. В какой-то мере ему это удалось.
— Вы видели, как мистер Дженретт что-то шептал мистеру Флинну?
— Да.
— И что произошло потом?
— Джерри спросил, не хочу ли я прогуляться с ним.
— Под Джерри вы подразумеваете Джерри Флинна?
— Да.
— Хорошо, расскажите нам, что произошло потом.
— Мы погуляли у общежития. У них был бочонок пива. Джерри спрашивал, не хочу ли я пива. Я ответила — нет. Он вдруг стал нервным, дерганым.
Морт Пьюбин вскочил:
— Протестую.
Я вскинул руки, изобразив раздражение:
— Ваша честь!
— Я разрешаю свидетельнице отвечать.
— Продолжайте, — обратился я к Шамик.
— Джерри налил себе пива и продолжал смотреть на него.
— Смотрел на стакан с пивом?
— Да, то и дело. На меня больше совсем не смотрел. Что-то изменилось. Я спросила, может, ему нездоровится. Он ответил, что нет, все прекрасно. А потом… — голос дрогнул, но прервалась она разве что на доли секунды, — он сказал, что у меня роскошное тело и он хотел бы увидеть, как я раздеваюсь.
— Вас это удивило?
— Да, я хочу сказать, раньше он ничего такого мне не говорил. И голос у него стал грубым. — Она шумно сглотнула. — Как у остальных.
— Продолжайте.
— Он спросил: «Хочешь подняться со мной наверх и посмотреть мою комнату?»
— И что вы ответили?
— Я сказала — хорошо.
— Вы хотели посмотреть его комнату?
Шамик закрыла глаза. По щеке скатилась еще одна слеза. Она молча покачала головой.
