Сказав это, высокий худенький мальчик вновь обратился к своему деревянному ящику, а все остальные начали петь:
Я в тебя, ты в меня,
Оба мы влюблены…
Но вот высокий мальчик отбросил ящик и обратился к товарищу, который сидел, скорчившись и пригнув голову к коленям:
– Эй, Мадхубала, а ты почему не поешь?
Мадхубала поднял голову. Лицо его было далеко не так красиво, как у знаменитой киноактрисы Мадхубалы. Правая его щека была изуродована шрамом, который пересекал щеку от подбородка к виску. На лице отчетливо выделялись рябинки оспы. Его маленькие глаза на круглом лице напоминали две черных узких щелки. Облизнув пересохшие губы, он сказал:
– Отстань от меня! У меня живот болит!
– Опять ел иранский плов, балда?
– Ел, – со вздохом признался Мадхубала.
– Зачем?
– Что поделаешь, сегодня я вычистил только четыре пары ботинок.
Второй мальчик, который казался старше всех – на его верхней губе и подбородке уже пробивался темный пушок, – почесав нос, обратился к Мадхубале:
– Ступай, Мадхубала, побегай вокруг площади. Вставай, вставай, я тоже пойду с тобой. После двух кругов живот перестанет болеть.
– Да отстаньте вы от меня!
– Вставай лучше сам, а то я подниму!
– Право, Кокку, оставь меня, мне уже лучше!
– Вставай, говорю, подлец, ты нам только песню портишь!
Кокку поднял Мадхубалу и потащил его к площади. Сидевший рядом со мной мальчик сказал, почесав в затылке:
– Черт знает что получается, поешь иранского плова – плохо, не поешь – тоже плохо!
– Что ты говоришь, брат? – вмешался я. – Иранский плов очень вкусная штука, как может от него болеть живот?
Все мальчишки покатились со смеху. Один из них, на котором была изорванная в клочья рубашка и короткие штанишки и которого, как я еще раньше слышал, называли Кульдип Каур, сказал, обращаясь ко мне:
– Да ты, видать, никогда не ел иранского плова?
И, расстегивая пуговицы на своей рубашке, он рассказал мне, что иранским пловом они попросту называют объедки, которые покупают в иранском ресторане. В те дни, когда у мальчиков бывало мало клиентов и им не удавалось заработать достаточно денег, им приходилось есть иранский плов. Все, что остается за день на тарелках посетителей – кусочки мяса, рис, хлеб, кости, объедки овощей и фруктов, – повар собирает в отдельную посуду и варит адское кушанье, которое продает по две анны за порцию. Эту стряпню называют иранским пловом.
– Даже самые бедные люди в нашем квартале не едят его, – сказал Кульдип Каур, – однако повар все же продает в день по нескольку порций. Больше всего этот плов покупаем мы, а также мальчишки, подгоняющие такси прохожим, торговцы старой мебелью, строительные рабочие и безработные.
