Беспорядочный и зачастую грубый секс и с мужчинами, и с женщинами. На одной вечеринке ее отымела целая группа — под одобрение друзей. Ожоги от сигарет. Хлысты, кожа и палки. Ее засняли последовательно отсасывающей у череды незнакомцев и заставили смотреть получившееся видео, а за просмотром Сару Джейн трахали два неизвестных испанца, подобранные ее Хозяином на улице. Китайский (или это японский?) символ «рабыни», татуированный внизу спины, очаровавший меня еще тогда, раньше, когда я трахал ее. О, эти рассказы… Как на нее мочились или заставляли производить дефекацию на публике, предварительно выставив голой, проведя на цепи, прикрепленной к собачьему ошейнику. Как будто это было гонкой за тотальным забвением по дороге унижений и сексуального рабства. Может, временами это звучит, как сценарий для плохого порнографического чтива, распятие в форме буквы О, пародия на реальную жизнь, но я не вытягивал из нее эти страшные истории. В глазах Сары Джейн я читал истину. Безумная тоска по экстремальному, которое делало ее жизнь стоящей того, чтобы жить.
В последний год она встретила Дэниэла и стала жить с ним. Она познакомилась с ним на одной из тех специфических вечеринок, где ей часто приходилось присутствовать, и, таким образом, он хорошо знал и о ее прошлом, и о ее чувственности. Она знала, что у него были другие женщины, и порой он просил ее смотреть, как трахает их, или же самой приказывал найти ему женщину. Саре Джейн даже не всегда позволялось участвовать. А теперь, когда они находились в разных городах, у нее было разрешение развлекаться с кем-то еще, так же, как, без сомнения, делал он, но ей казалось это невыполнимым. Она смогла позволить себе только одну такую ночь. Нет, она не знает, что ждет ее в будущем. Завершив последний год учебы в Манхэттене, она попробует найти работу в какой-нибудь региональной газетке, чтобы шлифовать свое ремесло. Может быть, они сДэниэлом снова будут жить вместе. А может, и нет. Но она останется в его распоряжении и придет по первому зову. Она с готовностью ему подчинилась. В этом была ее жизнь.
И по тону Сары Джейн — как ни печально звучали ее слова — было понятно, что она не ищет рыцаря на белом коне, который примчится ей на помощь, вернет на путь истинный и сделает нормальной.
Я благоразумно молчал, внимая ее тихому монологу, гладил Сару Джейн по голове, со всей сердечной нежностью прикасался к белой коже, чувствовал тепло ее тела, лежащего рядом с моим, эти серые гостиничные простыни хранили наше общее тепло, и я мучительно наслаждался ее присутствием.
