— Слава Богу, граф, наконец-то Вы вернулись! Знаете, наша дама беспокоит меня, она так странно стонет!..
Ксавьер Людовиг, вновь принявший человеческий облик, задумчиво смотрел на даму, и выражение его лица становилось все мрачнее:
— Мне не хотелось бы пугать Вас, сударь, постарайтесь не утратить самообладания, но я чувствую здесь только одного человека, справа от меня — Вас.
— Что? Что Вы хотите сказать?..
В этот момент Абигайль открыла глаза и села на постели. Она увидела двух стоящих перед ней незнакомых мужчин, обвела растерянным взглядом пыльную мрачную комнату, в распахнутое окошко которой уже приникал рассвет, и вспомнила про бал, нападение вампиров, страшный бой… Где же она теперь? Ее похитили эти двое? Будут требовать выкуп? Или же они вампиры и нужен им не выкуп, а ее кровь?
— Господа, умоляю вас всем, что было святым в ваших прошлых жизнях, не причиняйте мне зла! Мой муж богат, он заплатит любой выкуп!
При первых же ее словах Ксавьер Людовиг убедился в худших своих предположениях:
— Bo-первых, сударыня, наши жизни еще не ушли в прошлое. Во-вторых, ваш муж уже ничего никому не заплатит. Он сполна расплатился за ваши капризы и жажду развлечений. И, наконец, никто из присутствующих не намерен причинять вам зла. Впрочем, как и рыдать от сочувствия.
Выслушав эту речь, Абигайль растерянно заморгала, поняв лишь, что с ее мужем не все в порядке. Страшная догадка мелькнула в ее хорошенькой головке:
— О, что с моим мужем? Он хотя бы жив?
— Нет, сударыня, — безжалостно и сухо ответили ей. — Вы вдова.
— О! — воскликнула она. — О, нет! Нет! — и, закрыв лицо руками, она упала на кровать и залилась слезами. Еще день назад она называла своего мужа занудой и скучным типом и ругала себя за этот необдуманный, несмотря на долгое знакомство, брак, а вот теперь ей стало жаль его! Себя ей тоже было очень жаль, и было страшно.
Ксавьер Людовиг обернулся к Фредерику и указал ему на кресла:
— Пока наша дама переживает свое горе, прошу Вас, обсудим наши дела. Я узнал нечто чрезвычайно обеспокоившее меня.
— Но… — Фредерик растерянно переводил взгляд с рыдающей Абигайль на своего собеседника. — Не слишком ли мы жестоки по отношению к ней? Может быть, следует дать ей воды?
— Молодой человек, слезы этой неутешной вдовы высохнут быстрее, чем Вы думаете. Воды же в целом замке нет ни капли, за водой пришлось бы бежать с ведром к реке, потому что колодцы высохли, и ведра тоже нет, поэтому выслушайте, что я Вам скажу, у нас мало времени. Итак, — начал он, когда они уселись в кресла, при этом он не сводил глаз с заливающейся слезами Абигайль. — Как только взойдет солнце, Вы вернетесь в город, в гостиницу. Я провожу Вас так далеко, как смогу. Прошу Вас никому ничего не рассказывать. Если окажется, что кто-либо знает или подозревает, что Вы не ночевали в гостинице, солгите что-нибудь. Например, что у Вас было свидание с дамой, тем более, что это недалеко от истины, а люди склонны верить такому. Но главное, что мне потребуется от Вас, заключается вот в чем: постарайтесь узнать о настроениях в городе. Этой ночью вампиры выходили из замка. Я убил четверых, но не исключено, что их было больше. В трактирах, на рынках всегда можно подслушать последние слухи. Разговорите кого-либо из прислуги гостиницы, заплатите — за плату Вам с готовностью расскажут все. Сумеете ли Вы сделать это?
