— Милая, да вы романтичны совершенно невероятным образом! Вы читаете романы?
Горничная почти обиделась:
— Я, сударыня, не читаю романов. Мне, изволите видеть, некогда читать, да и читаю я едва. A только и читать ничего не надобно, у нас и так все это знают.
Романы читала другая юная особа, остановившаяся со своей гувернанткой в соседнем номере. Девушке было шестнадцать, и звали ее Марианна. Ее везли из монастыря, где она воспитывалась, домой, чтобы выдать замуж за старого, толстого, лысого… — она знала, за кого именно. И ненавидела его, гувернантку, родителей — весь мир. Она ни в кого не была влюблена, нет, но ей не хотелось выходить замуж вообще ни за кого… Ну, может быть, если какой-нибудь принц или герцог, молодой и красивый, попросил ее руки, тогда бы она согласилась, надеясь со временем его полюбить. А романы она читала тайком, на каникулах, таская их из библиотеки отца и воруя свечи на кухне. Читать романы — это было почти преступление, моральное падение, девушке положено читать Библию и поваренную книгу. В романах она находила все — любовь, дружбу, преданность, верность, понимание, участие и приключения. И вот все это кончалось, кончалось навсегда. Она бы бежала, но не было ни денег, ни с кем бежать. Она так всех ненавидела, что не могла даже плакать. Подъезжая к гостинице в маленьком аккуратном городке с черепичными крышами, Марианна приняла решение — утопиться. Но сначала — нагрешить, сколько можно. Правда, самоубийство — грех, но она сделает как-нибудь так, чтобы все подумали, что нечаянно. Тогда отпоют, похоронят…
Ей стало до слез жалко себя, молодую и красивую, которую совсем скоро вытащат из озера — холодную, застывшую, с синим лицом и раздутым телом… О Господи!..
Они въехали в городок, и повозка покатила по мостовой к гостинице. Панорама за окном стала интересней — люди, магазины, лоточники, цветочницы. На въезде в гостиничный двор их опередил дилижанс. А когда проезжали по аллее, она увидела приятной наружности длинноволосого молодого человека в очень приличном сюртуке. Марианна хорошо его разглядела и не сомневалась, что он тоже ее разглядел, — еще бы, она высунулась в окошко, словно собиралась выбраться наружу, улыбаясь этому незнакомому молодому человеку со всем очарованием, на какое была способна. Он тоже улыбнулся ей в ответ и поклонился. Гувернантка дернула ее за подол платья и что-то зашипела насчет приличия. Марианна попыталась стукнуть ее локтем. "Не начать ли грешить прямо сегодня вечером?" — подумала она. Упав на сиденье, она прикрыла глаза, чтобы не видно было их блеска, и прикусила губу, чтобы сдержать улыбку.
