Слуга, застывший с полными ужаса глазами, медленно опустил левую руку в карман штанов, вытащил оттуда головку чеснока и откусил, шурша неочищенной шелухой.
— Господин, — пробормотал он растерянно. — И Вы? И Вас тоже?.. Как же мы теперь? Что же нам теперь делать?
— Я сказал, что делать! Выполняй!
Слуга вздрогнул, повернулся и торопливо пошел прочь, на ходу громко читая молитву и жуя чеснок.
Ксавьер Людовиг смотрел ему вслед и думал: "Я не могу умереть сейчас. Я не вправе этого делать, пока эти твари бродят по округе и убивают людей, а приглянувшихся им превращают в себе подобных. Когда-то замок Кронверк был мощным укреплением, защитой для всей округи…"
Он добрался до своей спальни, закрыл дверь на ключ и даже заложил кованый засов, который много лет не использовался и потому с трудом проворачивался в петлях. Ставни на окне были плотными, но тонкие лучики света все равно проникали сквозь крохотные щелки. Один из лучиков освещал на полу какой-то маленький блестящий предмет. "Монета, что выпала накануне из кармана", — вспомнил Ксавьер Людовиг и нагнулся, чтобы подобрать. Он взял предмет в руку раньше, чем успел разглядеть его, потому что не сомневался, что то была монета, тут же бросил его снова и замахал обожженной ладонью, будто схватил маленький уголек из камина.
— Что это такое?!
Это оказался его нательный крест, который он носил, не снимая, много лет. Шнурок был порван. "Крест оборвался… Многие считают это недобрым знаком. Вот, так оно и вышло, хуже не придумать. Сколько раз хотел заменить шнур серебряной цепочкой!.." Ксавьер Людовиг накрыл лежащий на полу крест подушкой, а на ставни набросил снятое с кровати покрывало.
Он бросился на кровать, ему хотелось рыдать и рвать простыни зубами, слезы отчаяния душили его. "Плачь! Плачь! — раздался в его голове насмешливый, неизвестно кому принадлежащий голос. — Молодой и он же, судя по всему, последний граф Кронверк — вампир!.. Ну, если Вы, господин граф, ничего больше не в состоянии предпринять, можете лежать здесь и проливать слезы. А также дожидаться, когда люди с осиновыми кольями и серебряными пулями придут за Вами!"
Он вскочил и сел на кровати. "А ведь верно! Ведь они будут искать и меня! Возможно, меня — в первую очередь! Что же делать? Надо спрятаться. Как противно прятаться, разве я трус?"
Он встал и зашагал по комнате, пытаясь сосредоточиться и составить план действий.
"Возьми себя в руки, Ксавьер Людовиг, — говорил он себе. — Ты попал в засаду, ты окружен врагами, что ж, не в первый раз. Нужно прорываться и при этом уничтожать, уничтожать, уничтожать врагов! А умереть всегда можно успеть — выйти на солнечный свет — и все кончено. Но будет ли это смерть со славой, если при этом ты оставишь округу на растерзание тварям? И сколько их всего? Скольких я видел? Пятерых? Шестерых? Не исключено, что где-то есть еще… Что я знаю о вампирах? То же, что и все: они боятся серебра и креста, не выносят чеснока. Убить их можно святой водой, серебряной пулей или вонзив в сердце осиновый кол. Также для них смертелен солнечный свет. Но я не могу прикоснуться ни к серебру, ни к кресту, ни выйти на свет. Может быть, люди справятся сами? А если вампиров не пять и не шесть, а гораздо больше?.. Книги! Старые записи, архивы предков! Возможно, кто-либо когда-либо что-либо слышал и есть другие средства…"
