- Стойте здесь, - тихо шепнул мне О'Маллей, - пока я не приведу лейтенанта. Тогда я примусь за дело.
В непроницаемой темноте я ощутил дыхание стоявшего рядом со мной человека.
- Ты ли это, капитан, - воскликнул я.
- Это я, - отозвался тот. - Но майор завел нас в какое-то проклятое место, и я чувствовал бы себя много приятнее, если бы сидел за пуншем. Я весь дрожу от холода, а если признаться, то и от какого-то нелепого напавшего на меня страха.
Я чувствовал себя не лучше. Холодный ветер свистел и выл за стеной, и какой-то страшный шорох и стоны отвечали ему из глубины леса. Встревоженные ночные птицы порхали и кружились вокруг нас, а из-под земли слышалось какое-то тихое визжание. Поистине, мы оба с капитаном могли бы сказать про нашу обстановку то же, что говорил Сервантес о Дон-Кихоте, описывая памятную ночь перед приключением с ветряными мельницами, что "менее храбрый человек потерял бы в ней всякое присутствие духа". По шуму волн и по лаю собаки, доносившемуся до нас, мы заключили, что находимся недалеко от кожевенной фабрики, расположенной близ П., на берегу реки.
Наконец мы различили глухие шаги, приближавшиеся к нам, и вслед за тем майор громко сказал:
- Теперь мы все вместе и можем выполнить дело, к которому приступили!
С помощью химического огнива он зажег принесенные факелы и воткнул их в землю. Их было всего семь. Мы находились в обвалившемся погребе. О'Маллей расставил нас полукругом, сбросил шинель и рубашку и остался обнаженным по пояс, затем раскрыл книгу и начал читать голосом, напоминавшим скорее отдаленное рычание дикого зверя, чем человеческую речь:
- Monsieur pretez moi un peu, s'il vous plait, votre canif. - Oui, monsieur, d'abord - le voila - je vous le rendrai.
- Нет, прервал своего друга Альберт. - Нет, это уж слишком! Разговор о письменных принадлежностях из грамматики Пеплира в качестве заклинания!.. И вы не расхохотались, и вся комедия не кончилась этим?..
- Я перехожу к описанию момента, - продолжал Виктор, - который мне едва ли удастся представить тебе ясно. Пусть твоя фантазия поможет моей речи... Голос майора становился все страшнее; буря бушевала за стеной, и мерцающий свет факелов оживлял стены странными, быстро меняющимися тенями. Я чувствовал, как холодный пот выступал у меня на лбу; с трудом сохранял я присутствие духа, как вдруг что-то резко свистнуло в потолке и перед моими глазами предстало нечто...
- Как, - вскричал Альберт, - нечто? Что ты хочешь сказать этим, Виктор? Ужасное видение?
