Из газетных объявлений, единственного ее чтения, Тереза узнавала разные красивые обороты речи, которые она в минуты волнения или после важных решений вплетала в свои мысли. Такие слова действовали на нее успокоительно. Повторяя: "Впереди у меня одинокая старость", она уснула.
На следующий день Кину неплохо работалось, он сидел за столом, когда два грузчика принесли новую кровать. Диван исчез, а с ним и все, что к нему пристало. Кровать заняла то же место. Уходя, грузчики забыли закрыть дверь. Внезапно они внесли умывальник.
— Куда его? — спросил один другого.
— Никуда! — запротестовал Кин. — Я не заказывал умывальника.
— Он уже оплачен, — сказал грузчик поменьше.
— Ночной столик тоже, — добавил второй и быстро внес его в комнату, деревянное доказательство.
На пороге появилась Тереза. Она ходила за покупками. Прежде чем войти, она постучала в открытую дверь.
— Можно?
— Да! — крикнули вместо Кина грузчики и засмеялись.
— Уже здесь, господа?
С достоинством скользнув к мужу, она фамильярно приветствовала его плечом и головой, словно они были уже много лет ближайшими друзьями, и сказала:
— Не молодец ли я? За те же деньги! Муж ждет одного предмета, жена приносит в дом три.
— Я не желаю их. Мне нужна только кровать.
— Да что там. Должен же человек умываться.
Грузчики толкнули друг друга. Они, видно, подумали, что он до сих пор ни разу не умывался. Тереза навязала ему семейный разговор. Ему не хотелось представать в смешном виде. Если он заговорит об умывальнике, они сочтут его дураком. Поэтому он предпочел оставить у себя этот предмет, несмотря на холодную мраморную плиту. Умывальник можно было наполовину спрятать за кроватью. Чтобы побыстрее покончить с этой неприятной обновкой, он сам помог установить умывальник.
— Ночной столик не нужен, — сказал он затем и указал на хлипкий, низкий предмет, который посредине высокой комнаты — он стоял еще там — выглядел особенно смешно.
— А ночной горшок?
— Ночной горшок?
Мысль о ночном горшке в библиотеке поставила его в тупик.
— Может быть, его под кровать?
— Что у тебя в голове?
— Разве можно срамить жену при чужих людях? Ей нужно было, значит, только говорить. Она хотела говорить, говорить и ничего больше. Для этого она злоупотребляла присутствием грузчиков. Но он не дал втянуть себя в болтовню. По сравнению с ее речами ночной горшок был книгой.
— Поставьте его туда, возле кровати! — резко сказал он грузчикам. — Ну, вот, а теперь можете удалиться!
