– Свежая…
– А друг твой чего робеет? Подходи! Как звать?
– Саша.
– Вот, Сашкбу тоже дайте.
– Не пьет он, – досадливо говорит Федька.
– Совсем не пьет? – ровно удивляется Гурий. – Это как понять: по здоровью или из принципа?
Саша смотрит на Гурия, не знает, что отвечать, в то же время чувствует, из-за него Федька в дурацкое положение попал.
– Я, дядя, птицей могу крикнуть. Любой, какой хочешь, – говорит Гурию Саша.
Тот усмехается. Цыгане тоже смеются.
– Ну, индюка покажь.
Сашка надувает грудь и вдруг натурально начинает клекотать индюком.
Один цыган не выдерживает, ржет, пиво у него изо рта проливается пеной. Видны золотые зубы, дырка меж зубов.
– Ладно, ладно, – говорит Гурий. – А соловьем можешь? Люблю соловья.
Сашка отходит чуть в сторону от пьющих. Останавливается в тени.
И вдруг начинает отщелкивать: щёк! щёк! щёк! фиуи-иуть! иу-ррр-тт-ц!
(Не отличишь от птицы.)
Гурий смотрит на него серьезно.
– Ладно, бог с тобой, парень, ты, значит, на птичий лад живешь… – Смотрит на Федьку: – Ну а ты? Ты с чем пожаловал?
– Да вот подзаработать хочу.
– Много щас у нас не заработаешь… Икру-то похерили, знаешь? Не идет икра, запрет повсеместно. Ну а рыба – сам знаешь – тут тонны надо.
– Ну что значит – тонны? – спав с лица, говорит Федька. – Штук десять – это сколько потянет?
– Долларов триста.
– Да-а…
– Ты пей… Может, не стоит тебе ввязываться?
– Да уж все, решено. Куда привозить рыбу-то?
– В Марьевку. Егора спросишь, он примет, расчет даст. Когда идти собираешься?
– Лодку надо глянуть, – Федька говорит.
– Где она у тебя?
– В Самосделке стоит, на Старой Волге.
– А-аа, – говорит Гурий Аверьяныч. – Бывал… Там же места были рыбные – ох и места! Сейчас обловили все, даже не суйся. За раскаты уходи, в море. Только учти: сейчас на погранцов нарвешься – добра не жди. Эти хуже рыбнадзора, хуже милиции…
– Ладно, ученые.
– Мое дело – предупредить.
– По рукам, значит?
– Ты меня не подводил – я тебя не подведу.
Федька допивает пиво. Ставит пустую бутылку в ящик.
– Ну, тогда бывай, Гурий Аверьяныч.
– Удачи, Федя, с этим твоим соловьем.
Цыгане смеются.
