– Федь! – удерживает его Валя.
– Ощущений ему захотелось… Да я тебе сейчас такие ощущения на роже оставлю…
– Федь…
Откуда-то появляется то ли дежурный по смене, то ли директор ресторана.
Толчея: «Все нормально?» – «Вы пьяны, молодой человек?» (Федьке).
Шеф:
– Ну что вы! Здесь никто не пьян! Прошу всех разойтись! Здесь все прекрасно… – Федьке: – Ты груб…
– Это ты грубости не видел…
– Вы влюблены, вы счастливы…
Те молчат.
– Счастливы?
– Послушайте, – уговаривает его Валя. – Зачем вы спрашиваете? Дайте мы уйдем…
– И даже не выслушаете меня?
– А хули тебя слушать? – опять бросается в его сторону Федька.
– Я хочу напиться. Потому что я – самый несчастный человек в мире…
– О! – говорит Валя. – Еще один! Таких мы много видели… Инга! – зовет она. – Помоги-ка…
Но Инга занята.
– На! – Федька наливает «несчастному» водки в пустой стакан. Тот выпивает.
– И что же у нас за несчастье такое? – растягивая время, говорит Валя.
– Я должен завтра совершить подлость.
– Какую подлость?
– Не хочу ничего говорить… Но это правда подлость, не шучу…
Внезапно разворачивает Валю к себе и целует на глазах у Федьки.
От неожиданности все трое встают.
Аэлита из-за столика спокойно наблюдает за всем происходящим.
Со всей силы, выбросившись вперед, Федька бьет по скуле шефа.
– Н-на-тебе-гадина!
Шеф отлетает, падает на соседний столик, все как в кино, какие-то люди ахают, звенит стекло, а шеф, вдруг стянув скатерть со стола, который он опрокинул, поднимает ее над головой и восторженно кричит:
– Финал! Финал! Плачу за все!
Федька с Валей какими-то улицами бегут прочь от ресторана.
Опять шеф: плачу за все! В зале появляется милиция…
Лита сажает его, пьяного, на сиденье рядом с собой, садится за руль, и через секунду красный «порше» исчезает в глубине улицы…
Шеф потирает ноющую скулу и бормочет: «Какой финал! Какой контакт! Превосходный вечер!»
Ночь. Офис нефтяной компании. Темно. Только луна над степью. И внутренний дворик освещен. Бассейн изнутри светится голубым. Вокруг него в тень, под кусты, уходит зеленая травка. В шезлонге полулежит шеф, махровое полотенце наброшено на бедра, пьет мартини. Бутылка на столике. В голубой воде – смуглое женское тело в тонких черных купальных трусиках – Аэлита. На бордюре бассейна – еще один бокал с трубочкой и долькой лимона. Она делает несколько сильных гребков, нежась в светящейся воде, переворачивается – так что становится видна ее грудь, – потом меняет курс, одним движением ног проталкивает себя к бортику, придерживается, пригубляет вино. Смотрит на шефа. Он здорово выпил, голова запрокинута вверх.
