“Пышка, и на такой должности… – Я с тоской оглядывал одутловатое лицо. – Кому она мстит? Кому и что доказывает?”
Наверное, в жизни, самом составе, что-то переменилось.
“А я со своими книгами не заметил”.
Она говорила без остановки, быстро пережевывая каждое слово. Я обещал поднять бумаги, отчеты; указать имена и фамилии. А сам лихорадочно соображал, в чем дело. Где произошла ошибка.
В прошлом году мы действительно провели через эту фирму крупную сумму – больше, чем положено мелким рыбешкам. И они сразу сделали стойку – когда накрыли всю схему.
– Нам нужен человек – с кем вы работали? – твердила “пышка”. – Телефон, имя. Пока у вас есть время.
– Разумеется. – Я изображал на лице беззаботную улыбку.
“Но как давать взятку? Сколько? Кому? Не этой же…”
Прошло минут десять, вокруг по-прежнему гудела публика – возбужденно, празднично. Хотя какой сегодня праздник? Декорация прежняя, просто в дыры на холсте смотрят новые лица.
– Ну, как она?
Плетеный стул хрустнул, заскрипел.
– Без изменений, ждем. – Я придвинулся.
Их столик сразу оккупировала новая пара.
– Мне тут посоветовали… – Художник скинул звонок, прошелся языком во рту. – В общем, нужен телефон мертвого человека.
Он обвел рукой террасу, и несколько голов тут же повернулось в нашу сторону.
– Никто ведь не знает, чем на самом деле занимаются эти люди?
Действительно, договора в таких конторах составляли от фиктивного имени, часто по ворованным документам. Сама фирма существовала две-три недели, после чего меняла реквизиты или надевала вывеску туристического агентства. Реальным оставался только один человек – тот, кто стоял за схемой. Конечно, я знал этого человека, однако выдать его означало подписать приговор себе, и на это они тоже рассчитывали.
“Но где взять этот номер?”
– Как только выяснят, что человек врезал дуба, – все, дальше копать не будут.
В темноте его глаза отливали желтизной, как стекла на витринах.
– Почему?
– Потому что мы не ЮКОС, проще взять за жабры новых. – Сиденье под ним снова затрещало, он откинулся. – Таких, сам знаешь, – как семечек. Хоп?
Нервничая, он часто вставлял азиатские словечки.
Я запрокинул голову, посмотрел на балкон. На посетителей, каждый из которых теперь выглядел мишенью. Снова наверх.
– Ты как, на связи? – Он нетерпеливо постучал по столику пепельницей. – Надо что-то делать, товарищ…
Голуби на балконе исчезли, окна по-прежнему наглухо зашторены.
– Скажи, кто была эта девушка?
…Чеки из магазинов и посадочные талоны, провода зарядных устройств и счета за Интернет, багажные квитанции и коробки от дисков – барахло лежало в письменном столе вперемешку, залитое чем-то желтым. И я перечитывал записные книжки и ежедневники. Изучал жизнь, прожитую по безупречной схеме.
