Небольшая электроплитка и холодильник.
Он отодвигает москитную сетку, свешивается с кровати – плеск, разбудивший его, доносится снизу. Вода между досок блестит, переливается. Неожиданно блики исчезают, щель заслоняет черная макушка. Снизу на человека смотрит пара блестящих глаз.
Снова вода, видение испаряется. Он встает и подходит к окну. Стекла нет, окна закрывают соломенные ставни. Створка отодвигается, он выглядывает – и ахает, задыхается от восхищения.
Освещенное утренним солнцем, за окном лежит озеро. Привыкнув к бликам, его глаза различают дальний берег, обрамленный силуэтами крыш, какие бывают у пагод. А может быть, это и есть пагоды. Над пальмами слева – военные вышки, а по воде до горизонта лежат полосы плавучего кустарника.
Несколько человек, согнувшись, что-то срывают с грядок в корзины.
Он собирается закрыть окно, как вдруг из-под дома выныривает лодка. Ему уже знаком взгляд черных глаз, и он машет девочке рукой. Смуглая, в коротком платье, она застенчиво улыбается, а потом решительно протягивает связку с бананами.
Бананы теплые. Вода стекает под рукомойник, он с наслаждением моет лицо и шею. Падает на кровать, закрывает глаза. Глиняный город, откуда чудом удалось выбраться, – сотни километров по желтой реке и город на деревянных сваях, – разве не сон все это?
“Что находилось в жестянках? – спрашивает он себя. – Кто и зачем украл ту, с меткой? За что казнили несчастную девушку?”
Ему известно, что, взятые по отдельности, события с ним неразрывно связаны. Но в чем заключалась эта связь? Чем дольше он лежит с закрытыми глазами, тем меньше ему хочется отвечать на эти вопросы. Между человеком и тем, что случилось, – стена.
И с каждой минутой она все толще.
“Одежда! – В голову лезут другие мысли. – Плащи, джинсы, рубашки – куда они исчезают, когда нет человека? Сколько ее хранят, если он умер, а сколько, если пропал без вести?”
“Глупости…” Переворачивается на другой бок, открывает глаза.
“Сколько можно?”
Перед ним дверь, за которой лежит другой мир и новая жизнь. Город, где никому до него нет дела. Где он сможет сыграть собственную роль, собрать свою цепочку. Или ничего не играть вообще. Однако что-то мешает человеку открыть эту дверь. Но что? И почему? Его мысли все еще вращают тот ключ, открывают ту дверь. Снова и снова он представляет себе, как перешагивает через детские вещи, разбросанные в коридоре. Перебирает матерчатые игрушки на кроватке. Рассматривает семейные фотографии.
