— Вот как? — удивился Ниидэ.
— В Эдо у меня оставалась девушка, с которой мы обручились. Правда, потом она нарушила обещание и в мое отсутствие вышла за другого, но это к делу не относится. Тогда я верил, что она меня ждет, и мне не хотелось ей изменять с женщинами из публичных домов.
Ниидэ молча сделал несколько шагов, потом сказал:
— Прости за глупый вопрос. Забудь и считай, что я ни о чем не спрашивал...
Квартал увеселительных заведений был огорожен низким дощатым забором, покрашенным в черный цвет. Сбоку от небольших ворот стояла пожарная будка. Забор был старенький, покосившийся, кое-где доски были отодраны и зияли дыры. В будке с открытым настежь окном сидели трое мужчин. Двое были в набедренных повязках, третий — голый по пояс. Заметив Ниидэ, они о чем-то пошептались и с подозрением уставились на него, изредка переводя взгляды на Нобору.
— Неужели в это время года днем дежурят в будке? — удивился Нобору.
— Это только для вида, — ответил Ниидэ. — На самом деле их обязанности иные.
Нобору не понял.
— Видишь ли, — пояснил Ниидэ, — здешние гости по большей части слуги самураев. Прикрываясь именем своих господ, они подчас ведут себя нагло, и тогда молодчики, сидящие в будке, вышвыривают их вон. Кроме того, они следят за тем, чтобы женщины не сбегали отсюда. Таких вышибал специально нанимают хозяйки здешних заведений, у них там свои особые отношения. В общем, всего не расскажешь, да и нет в этом нужды. Скоро ты сам поймешь. Только об одном хочу тебя предупредить загодя: что бы ни случилось, ни в коем случае не вступай с ними в пререкания. Ниидэ обошел семнадцать домов и осмотрел восемь женщин. Среди них была тринадцатилетняя девочка, которая, по словам хозяйки, служила посыльной. Хозяйка пояснила, что взяла ее по просьбе родственников. Девочка сказала, что ей пятнадцать лет, но по внешнему виду, по совершенно не развитым груди и бедрам, по детскому выражению худенького лица Ниидэ понял: девочке не более тринадцати. Он встречал ее здесь не впервые и после насильственного осмотра в самых резких словах обругал хозяйку:
— Как тебе не стыдно приглашать к ней мужчин — ведь она еще ребенок! — кричал он. — Ну погоди, я сообщу об этом властям, узнаешь тогда, что такое тюрьма.
— Все это несусветная чушь! — завопила та в ответ. — Мне ее оставили родственники. Я не новичок, мне и в голову бы не пришло продавать эту девочку мужчинам. Плохо же вы обо мне думаете!
