— Ну конечно же, вы весь в работе, вы на людях. И вам не до женщин. Наверно, фанатично мечтаете и готовитесь уже в академию.
— А причём здесь академия? — удивился Егор.
— А при том, что и женщина… — загадочно отвечала она.
Егор недоуменно покривил уголками губ, не находя в обоих понятиях какой-либо связи.
— Да что там! — Кузьма разудало тряхнул чубатой головой, как бы не желая отвлекаться по пустякам, и принялся снова наполнять рюмки.
Ирина Марковна украдкой зевнула, похлопав кончиками розовых пальцев по губам. Этот странный разговор, видимо, наскучил ей.
Непрядов глянул на часы и начал подниматься из-за стола. Вздохнув, за ним последовал и Кузьма, бросив напоследок печальный взгляд на недопитую бутылку коньяка. Они прошли в тёмную прихожую, где на вешалке висели их шинели. Ирина Марковна, набросив на плечи пуховый платок, собралась проводить их с крыльца.
— Простите меня, Бога ради, — сказала она и ласково тронула рукой Егорово плечо. — Я сегодня и вправду зверски устала. Но обещайте, что придёте, хотя бы в субботу. Я буду вам рада. И всё будет как-нибудь иначе, не впопыхах, что ли…
— Даже не знаю, как получится, — замялся Егор. — Со дня на день снова ждём выход.
— Не огорчайтесь, Ирина Марковна, — успокоил Кузьма нарочито громко, будто напоказ, чмокая ей руку. — Я-то уж точно у вас буду. А могу и вне очереди, так сказать, хотя бы завтра, Мне-то в море не выходить. Вы только дайте «добро».
Она сокрушенно вздохнула и, высвободив руку, легонько шлепнула его ладонью по шапке, мол, что с такого балбеса взять…
Егор успокоился. Он сообразил, что Кузьма отнюдь не был безоглядно влюблен в эту военторговскую «фею», как это отчего-то казалось Вадиму. В их отношениях угадывалось нечто дружеское, ни к чему не обязывающее влечение. Во всяком случае, влюбленные так бы запросто себя не вели.
Как только вышли на улицу, Непрядов раздосадованно сказал дружку:
— И на кой хрен, позволь всё же спросить, сдалась тебе эта бывшая «бедная девушка»? Решительно не понимаю. Ну, что тебе до неё, а ей — до тебя?
— Да понимаешь, Егорыч, — признался Кузьма. — Мне у нее просто хорошо бывать, без всякой там задней мысли. Баба она простая, радушная. Вот и всё! Понимай это как знаешь.
— Я понял бы тебя, будь ты холостым. Но как же Регина, дети?!..
Кузьма нахмурился и с раздражением сказал:
— Да что она, понимаешь, взъелась-то? Ведь ничего ж такого меж нами не было и нет. Ну, заглянул к Ирке разок-другой. Так ведь командир приглашал компанию им составить. Не мог же я отказаться, невежливо как-то.
