Мэри Бартон постоянно навещал ее живший неподалеку брат, Джон Хилл Бартон, человек тоже весьма выдающийся, у которого была одна общая черта с Чарлзом Дойлом: его профессия не вполне совпадала с его призванием. Юрист по образованию, он служил секретарем тюремного совета, но страстью его были литература и история. Своими трудами по истории Шотландии он заслужил титул королевского историографа. Посещая сестру, он много возился с Артуром. Его сын Уильям был тремя годами старше Артура Дойла и, насколько позволяла разница в возрасте, казавшаяся в ту пору громадной, подружился с ним. Интересная деталь: если Артур Дойл, сын инженера, станет писателем, то сын писателя Уильям Бартон сделается инженером, причем известным на весь мир: ему суждено жить в Японии и возводить небоскребы. Друзья детства будут поддерживать переписку и много лет спустя: Дойл посвятит Уильяму свой первый роман и у него же будет консультироваться, когда придет пора писать рассказ «Палец инженера».
Нет, конечно же Мэри Дойл сына не бросила. И он бывал регулярно дома (Чарлз тогда еще ходил ежедневно на службу), и она приходила в Либертон-Бэнк-хауз. Они постоянно бывали вместе, но не меньше времени и внимания Артуру уделяли Мэри Бартон и ее брат. Некоторые исследователи считают, что своим интересом к истории и литературе он обязан не столько матери, сколько семье Бартонов, – и, учитывая его тогдашний возраст, от четырех до восьми, самый восприимчивый, пожалуй, с этим есть смысл согласиться. Но сам Дойл, высказавший в своих мемуарах тысячу благодарностей разным людям, когда-либо ему помогавшим и оказавшим на него влияние, ни единым словечком не обмолвился о существовании женщины, которая отчасти заменила ему мать. Ведь иначе ему пришлось бы объяснять, кто она такая и почему он жил не со своей семьей, – а скелеты из своего семейного шкафа Дойл прятал чрезвычайно тщательно.
Обе Мэри читали очень много и приучили к этому занятию Артура; он читал книги по своему выбору, поначалу гораздо больше интересуясь тиграми, львами и индейцами, снимающими с белых скальпы, нежели английской историей; лишь лет с десяти любимым его автором стал Вальтер Скотт. Так что не совсем уж не от мира сего была Мэри Дойл, и не стоит преувеличивать «средневековость» полученного Артуром воспитания и напрямую выводить из него будущие исторические романы. Мэри Дойл и Мэри Бартон учили Артура не бить тех, кто слабей, а, напротив, вступаться, если их бьют другие, и никогда не обижать девочек; очень жаль, если это – принципы Средневековья. Во всяком случае, помешан на генеалогии Артур Конан Дойл никогда не будет и предпочтет не чваниться заслугами предков, а обрести собственные.
