Несколько недель спустя Болингброк отплыл из Булони, чтобы потребовать свое наследство, по направлению к Англии, которая на тот момент осталась без короля. Всякое сопротивление таяло по мере его триумфального шествия из Равенспера на Хамбере через центральные графства Англии к Бристолю. Ланкастерские замки, которые встречались на его пути, открывали свои ворота при его приближении. Небольшое количество воинов Болингброка увеличилось за счет отрядов крупных лордов, которые были рады его приветствовать и готовы оказать ему поддержку. Появление Ланкастеров, Невилей и Перси с толпой сторонников вскоре убедило герцога Йоркского, что сопротивление было бы безумием; королевская армия просто-напросто растворилась. Чеширские лучники Ричарда, высокомерие и мародерство которых служили основой его власти, разбежались по своим домам, сняв с себя эти «эмблемы с изображением белого оленя, награждение которыми лишило короля стольких верных сердец». Сам Ричард, личная отвага которого никогда не ставилась под сомнение, оставил замок Трим и направился в тот регион, где ему оказывали наибольшую поддержку, Северный Уэльс. Но этот шаг был безнадежным. Преданный и всеми покинутый, он вскоре стал пленником Болингброка и был заточен в Тауэр. Пока его кузен раздумывал, как с ним поступить, пленного короля перевели в ланкастерский замок Понтефракт в целях безопасности, которая оказалась для Ричарда фатальной. Этот кузен, как и подобает настоящему Ланкастеру, во время марша по Англии выкроил время, чтобы подумать о своих дальнейших планах на будущее. Герцогство Ланкастерское было прекрасным наследством, но куда более завидной долей была корона Англии. Три месяца оказались достаточным, чтобы превратить булонского изгнанника в короля, три месяца, чтобы успешно выдвинуть претензии на королевство и корону Англии при поддержке родственников и друзей, «королевство, которое находилось на грани гибели, ибо власть не выполняла свои обязанности и попирала добрые законы».
Узнав о вторжении Болингброка, Ричард, как утверждают, сказал сыну своего врага: «Генрих, мой мальчик, посмотри, что твой отец делает со мной». В ответ Генрих заявил, что не отвечает за действия своего отца. Нет оснований подвергать сомнению правдивость его слов, поскольку вряд ли Болингброк сделал бы своим соучастником сына, который находился во власти его соперника. Но когда все свершилось, Болингброк, ставший королем под именем Генриха IV, поспешил сделать своих детей причастными к ланкастерской узурпации. Нет причин полагать, что они об этом сожалели или что их мучили угрызения совести, как мучили они их отца, которого до конца жизни преследовало чувство вины. Став королем, он тотчас же направил корабль, чтобы забрать своего старшего сына из замка Трим. 12 октября он посвятил своих сыновей в рыцарский сан, несмотря на тот факт, что Генрих уже был посвящен в рыцари Ричардом в Ирландии. На следующий день Генрих нес меч правосудия на коронации своего отца, священнодействие которой было усилено благодаря помазанию нового монарха чудотворным елеем. По преданию фиал с этим елеем подарила св. Томасу Бекету Дева Мария. Впоследствии его прятали в Пуатье, где ее и обнаружил дед Болингброка. Тотчас же после коронации было объявлено, что Генрих станет принцем Уэльским, герцогом Корнуолла и графом Честера. В начале ноября ему должным образом присвоили все эти титулы, а вдобавок дали герцогство Аквитанию Когда новый король и его дети отправились в Виндзорский замок, чтобы встретить там Рождество, они, должно быть, чувствовали себя немного утомленными из-за всех пережитых треволнений. Король, возможно, думал о смелом высказывании, сделанном им во время коронации. Когда его защитник предложил сразиться с любым человеком, кто бросил бы вызов королю, Генрих IV сказал, что при необходимости он сам лично будет защищать свою корону. Однако это потребовалось значительно раньше, чем он думал.
