— Нашла.
— А где?
— А вам какое дело? — отрезала я. — На мои вопросы вы не отвечаете, так почему я должна с вами откровенничать?! Может, тебе еще рассказать про мою любимую троюродную бабушку, которая мне в детстве по выходным блинчики пекла?!
— Поверь, девочка, мне абсолютно наплевать и на твою бабушку, и на всю родню вместе взятую, — в голосе мужчины зазвучала сталь. — У тебя находится одна чужая вещь, которая должна вернуться к законному хозяину. Любой ценой!
По моей спине стройным маршем протопали мурашки. Эх, говорил же Учитель, что за Книгой пойдет охота, надо было его послушаться и прикопать ее где-нибудь! Я оглянулась по сторонам в поисках путей отступления.
— Даже не думай, — пресек мой маневр черный балахон, подойдя сзади и приобняв за плечи. — Я все равно тебя поймаю.
— Не отдам, — прошипела я, схватив медальон в кулак и прижимая его к груди.
— Значит, ты в курсе, что это такое. Замечательно, — ласково пропел серебряный, плавно подходя ко мне. — Никто и не будет отбирать. У тебя есть два варианта на выбор: или ты будешь добровольно служить хозяину, или отдашь его.
— Вот еще! — фыркнула я. — Я не Бобик, чтоб служить! Мне всегда слишком трудно достается свобода, чтобы дарить ее какому-то мифическому хозяину, — последнее слово я произнесла лилейным голосочком, издевательски растянув. — Уж лучше сразу убейте, мне не впервой. Я ведь и так уже умерла и, похоже, где-то в районе порога Ада. Прибьете еще разочек — пойду сразу на первый круг без долгих разбирательств и попыток обвесить меня на весах правосудия. Я всегда знала, что за этими весами сидит бывшая торговка с рынка, которая за определенную плату при дефиците кадров в одной из епархий прицепляет на дно нужной чаши грузик.
Во мне явно проснулась природная наглость. Вот уж додумалась хамить дракону и существу, чьей природы я не знаю, но зато прекрасно чувствую его немереную силу.
— Вряд ли ты умерла, — успокоил меня дракон, слегка усмехнувшись на мою прочувствованную тираду. — Это так называемое междумирье или грань. Раз ты здесь задержалась, значит на волоске от смерти, но все еще жива.
— Утешил, — проворчала я.
— Что последнее ты помнишь? — тоже вполне миролюбиво спросил серебряный.
— Как меня пырнули в грудь ножом.
— Я летел к тебе, чтобы кое о чем поговорить, — вставил дракон, — когда эта человеческая чудачка свалилась без чувств мне на спину. Признаюсь, было большое желание просто выкинуть ее вниз, особенно после того, как она пришла в себя и начала вопить, как умалишенная. Но когда в складках балахона сверкнул медальон, я решил, что следовало бы тебе ее сначала показать.
