Викториан скрылся в дверях, и за ним неровным строем потянулись юные дарования. Мы с Мирой умудрились оказаться в середине очереди, куда нас бесцеремонно запихали будущие коллеги. Рядом со мной стояла та самая брюнетка, пострадавшая от помидора. Она уже оглядывала подол своего платья, примеряясь, какой бы кусок оторвать, чтобы вытереть лицо и волосы.
— Держи, — сказала я, вытаскивая платок из сумки.
Брюнетка смерила меня презрительным взглядом, но платок взяла. Странная реакция на оказанную помощь. Оттерев остатки овоща, она протянула платок обратно. Невысокого роста, вполне миловидная, с копной крупно вьющихся волос до плеч, девушка могла бы выглядеть даже красавицей. Впечатление портило выражение лица — кисло-презрительное, как будто она только что выпила ведро уксуса, да еще и зеленым лимоном закусила.
Я взяла платок и выжидающе посмотрела на нее. Может, я и не права в своем 'плохом' воспитании, но родители с самого младенчества научили меня благодарить за помощь.
— Хельга, — сухо представилась она.
— Мирая.
— Спасибо за помощь, — наконец-то догадалась девушка. Эти слова она как будто выплюнула. Создалось впечатление, словно она только что не поблагодарила, а, как минимум, прилюдно обличила меня в измене родине.
— Не за что, — и я резко повернулась к ней спиной. Продолжать общение мне не хотелось абсолютно.
Платочек я скомкала и подкинула в воздух. Пальнули фаерболами по нему мы одновременно с Мирой — все-таки 'великие умы мыслят похоже'. Получилось довольно красиво, когда два огненных шара столкнулись в воздухе, громко взорвались и рассыпались малиновыми искрами, в которые превратились остатки платка. Ну не боевыми же зарядами в толпе пуляться. Народ оглянулся на нас, но никто даже слова не сказал. Только за спиной я услышала тихий шепот Хельги:
— Могла бы и постирать.
Ага, конечно! А еще погладить, надушить, вышить хвалебную оду в стихах и ей подарить! Сейчас, только шнурки сгущенкой помажу! Но отвечать я не стала, поскольку очередь пройти в Академию дошла до нас. Мы оказались в просторном холле со стенами, выложенными камнем в голубых и розовых тонах. Наконец-то нас пустили в святая святых этого города. Широкая каменная лестница шла вдоль стен наподобие винтовой, образуя колодец в семь этажей до самой крыши, которая, кстати, была стеклянной и пропускала довольно много дневного света. По стенам было развешено множество светильников, выполненных в виде резных подсвечников, только огня в них не было, его заменяли магические светлячки.
