"Ну конечно же! О чем разговор!"
"Скажите, Вист, – спросил Вадим, – разумные контакты у вас были?"
"Были, были. И не раз, и не два, и не тысячу раз… Где только я не побывал, с кем я только не говаривал! Но только не сочтите это за комплимент, сударь,-проникновенно сказал Вист, – ваша Земля – одно из лучших мест, а наша с вами беседа – одна из приятнейших".
Вадим хмыкнул.
"Да, да, – подтвердил Вист, – а это приобретенное тут чувство! – в восторге воскликнул он.-Ха-ха-ха!.. Перл моей коллекции! Я, видите ли, коллекционирую чувства, кажется, я вам говорил? У меня превосходнейшая, редчайшая коллекция чувств, – похвалился Вист, – каких только там нет!"
"А какие есть?" – поинтересовался Вадим.
"Какие бы вам назвать из тех, что неизвестны на Земле? – задумался Вист. – Ну вот хоть бы Чувство Одиночества в Вечности. Не желаете ли испытать? Я, знаете ли, могу давать чувства в пользование, напрокат, по-вашему. Экспонаты моей коллекции износу не подлежат. Хотите?"
"Нет, – поспешно отозвался Вадим, – потом, может быть…"
"Насчет Одиночества – и потом не надо, – сказал Вист.-Я не подумал. Это, пожалуй, убийственное для землян чувство… Что у меня имеется из приемлемого для вас? Так, так… Ну вот хотя бы Чувство Вечного Бесплодного Стремления. Вот это вы можете испытать безо всякого для себя ущерба. В умеренной, конечно, дозе испытать".
"Стоит ли, а?-забеспокоился Вадим.-Вы бы лучше объяснили без показа…"
"Да вы коснетесь только краешка этого чувства. "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", – как совершенно справедливо утверждается в одной из прочитанных мною книг. Та ничтожная часть этого космического чувства, которую вы испытаете, облечется в вашем восприятии в земные одежды. Вы прочувствуете и вы поймете…"
"Как же я это сделаю? Не надо бы… Эй!.." – крикнул Вадим.
"Не бойтесь, – веско проговорил Вист, – начали!"
.. .Разбрызгав щебень у подножья склона,
в последний раз качнется эта глыба:
вперед – стремленье и назад-бессилье,
замрет на миг, не ведая исхода,
и тяжко рухнет, словно на века.
.. .Здесь ей лежать у подножья, покой
многотонный лелея,
в землю корнями уйдя, обрастая медлительным мхом…
Кто ее сдвинет? Кому эта кара под силу?..
А человек, спустившийся со склона, уже стоит над глыбой неподвижной, еще не зная, кто он и откуда, не сознавая, для чего он тут.
Но вот ладонь, опережая память, коснулась камня, а за ней – другая.
И ощутились памятные сколы, и замозжила памятная боль.
