И может быть, это то единственное, что оставляет мне право уважать себя.
— Командующий, я прошу прощения у расы Алари, — ответил я. — Скорблю о тех, кто стал жертвой.
Алари молчал. Какими бы разными ни были наши этические принципы, он не мог не переживать за погибших членов экипажа. Иначе он вряд ли командовал бы флотилией. Власть даёт право принимать и требовать жертвы, но не избавляет от боли. Конечно, если это власть, а не тирания.
— Их жертва не была напрасной? — спросил командующий. — Ты побывал в мире Геометров?
— Да. — Я махнул рукой в сторону своего кораблика. — Это ведь другой аппарат. Тот, на котором я улетел, разобран и уничтожен.
— Почему?
— Потому что побывал в плену.
Данилов торжествующе посмотрел на Машу, и у меня закралось подозрение, что девушка была не прочь установить на кораблике Римера десяток-другой «жучков».
— Хорошо, что ты избежал той же участи, — сказал командующий.
— С трудом, — ответил я.
Алари качнул головой. Наверное, копируя человеческие жесты, но при его мышиной морде это выглядело комично.
— Цивилизация Геометров может стать союзником Слабых рас? — спросил он.
Вопрос был хорош.
Лучший вопрос сезона…
— Она может стать новым господином для Слабых, — ответил я. — Она вберёт нас в себя. Подарит свою идеологию. Примет в свой круг.
— Невозможно насильно сменить идеологию развитого общества, — отпарировал алари.
— А мы недолго останемся развитыми, — сообщил я.
Чёрные мышиные глазки буравили меня насквозь. Потом командующий посмотрел на собравшихся вокруг — и алари брызнули в стороны. За десять секунд всех как ветром сдуло.
— Пойдём, Пётр. — Алари протянул лапу, легонько толкнул меня в бок. — Ангар не то место. Комната для докладов ждёт.
— Для докладов или для допросов?
— Это зависит от ситуации.
Судя по размерам «комнаты для докладов», здесь порой перед мышами отчитывались слоны.
Бугристая поверхность стен, обычная для аларийских кораблей, была тускло-оранжевого цвета, несколько осветительных сегментов тлело тускло и тревожно. Я полусел-полулёг на покатое мягкое кресло, за мной закрыли люк. Немножко походило на заточение.
— Петя, — раздался откуда-то голос Данилова, — Алари просят разрешения пустить газ.
— Какой ещё газ?
— Лёгкий транквилизатор. Для облегчения воспоминаний. Это абсолютно безвредно.
Звучало достаточно неприятно. Я пожал плечами, посмотрел в потолок.
— Валяйте.
Не было ни звуков, ни запахов. Только закружилась голова и свет словно бы стал ярче.
Ничего похожего на действие наркотика я не ощутил. Наверное, алари просчитались и их транквилизатор на людей не действует…
