— Спасибо, Маш. Это то, что было нужно.
В общем-то женщинам всегда приятны комплименты по поводу их кулинарного мастерства. Даже если они всего лишь открыли консервную банку, стоит восхищаться так, словно тебя накормили паровой осетриной или рассыпчатым узбекским пловом. Маша тоже приняла комплимент с удовольствием.
— Не понимаю, как вы летаете по месяцу, — заявила она. — Ничего толком нет съедобного.
— На космодромах есть ресторанчики. Там нормально готовят.
— И что, всё завозят с Земли?
— Нет, конечно. Обычно доставляют образцы мяса, картошки, зелени. А чужие их подращивают на своих пищевых синтезаторах. Тоже дорого, но дешевле, чем возить по-настоящему.
— Удобно, — согласилась Маша.
— Не до конца. Понимаешь, обычная еда всегда разная. Даже если картошка с соседних полей, всё равно она разная. А мясо тем более, двух одинаковых коров не существует.
— Убивать животных для еды — мерзость, — неожиданно сказала Маша.
— Ты вроде не вегетарианка…
— Нет, но лишь по рассудочным соображениям. Животная пища необходима, поэтому приходится её употреблять.
Меня такой подход позабавил. Любишь мясо, так не надо вставать в позу…
— Смешно? — строго спросила Маша.
— Да. Твои военные познания и любовь к животным…
— Знаю, знаю, Гитлер был вегетарианцем… Пётр, одно дело честный бой, другое — употребление живого в пищу.
Я дальше спорить не стал, в таких случаях это бесполезно, лишь заметил:
— Всё равно твоя любовь к оружию скорее характерна для мужчин.
— Ну и что? Я в детстве очень переживала, что не родилась мальчиком. Меня даже к психиатру водили, но оказалось, что сексуальных нарушений нет, лишь повышенная агрессивность и стремление властвовать.
Я поперхнулся кофе и зарёкся общаться с Машей на подобные темы. Всегда пугался такой откровенности.
Но обстановка, честно говоря, только подобным беседам и соответствовала. Дед со счётчиком… увы, теперь о них приходится думать вместе, отсутствовали, может быть, общались с командующим, не знаю. А Данилов остался у шаттла.
— В арсенале я вначале думал, что ты всё выгребешь, — сказал я, неуклюже переводя разговор на другую тему. — В силу повышенной агрессивности.
— Зачем? Один образец оружия, основанного на силовом поле, один лучевой излучатель, а главное — ггоршш. Наглеть вредно… Пётр, ты позволишь интимный вопрос?
Мгновенно настроившись на подвох, я кивнул.
— Ты тяжело перенёс смерть деда?
— Что?!
Маша вздохнула, уселась напротив.
— Пётр, всё-таки это смерть. Нельзя же и в самом деле считать, что человек — лишь набор электрических сигналов в синапсах.
