Признаться, на некоторое время я попал под обаяние личности Будкина, пока не стал замечать противоречия между героем будкинских историй и его реальным земным воплощением. И мне стало неуютно, когда я представил, что попаду под начало Будкина. Вот так я и стал начальником лагеря на озере Радок, хотя и чувствовал: не для меня эта должность, сорвусь рано или поздно.
- Не горюй, - напутствовал меня Михалыч. - Не боги горшки обжигают.
Позади суета сборов, проверка снаряжения, получение продуктов и наконец долгожданный переезд на озеро. Сразу выявились некоторые мои просчеты как начальника. Будкин мне на это прозрачно намекнул. Я забыл взять аптечку у Михалыча. Ведь врача у нас нет. Наш признанный лекарь - Михалыч. У него кипа инструкций: что и когда колоть, чем мазать и т. д. Конечно, в особо сложных случаях можно запросить помощь по радио. Но вообще-то, поскольку до «Молодежной» больше тысячи километров, а радиосвязь в Антарктиде неустойчива, серьезно лучше не болеть.
В день переезда все мы умаялись, но новоселье прошло благополучно. Теперь у нас есть свой дом: старенькая палатка КАПШ-2, которую мы поставили на берегу озера в 100 м от воды. Эта палатка, похожая на юрту, многое повидала на своем веку. Матерчатый полог потерся, выцвел. Окошки - два иллюминатора из плексигласа- мутны, исцарапаны. Края палатки кое-где продраны, пола нет. На камни расстелили брезент. Было у нас несколько кусков кошмы - положили на раскладушки. Снаружи к палатке привалили большие валуны, натянули растяжки - крепко стоит наш дом. Внутренняя обстановка - пять раскладушек, газовая плита, складной стол, ящики с продуктами, боящимися мороза (Михалыч нам выдал немного картошки и репчатого лука). Подсоединили к плите баллон. И вот заголубели огоньки под сковородкой и чайником, стало тепло и уютно в нашем жилище.
Что сказать об окружающем палатку ландшафте? Каждый воспринимал его по-своему.
- Дерьмо место, продувать будет, как в аэродинамической трубе. Я бы тут лагерь не поставил. - Это Будкин хмуро сказал.
Его помощник, флегматичный и осторожный, жуя, промычал нечто неопределенное, что могло означать и да и нет. Гидролог Саша, угрюмый бородач с добрыми глазами, сосредоточенно намечал маршрут, как нам доставить на лед озера лебедку и переносную электростанцию. Лишь по выражению его лица было видно, что он радуется: завтра можно начать работу. Механик Борис, человек азартный, порывистый, любитель фантастической литературы, не мог скрывать торжествующую улыбку. Ему после зимовки на «Молодежной», унылого однообразия станционной жизни, здесь, на воле, в горах нравилось.
